Тёплый вечер входил в тишину Комарова,
И не ново нам было встречать его врозь.
Я тебе постелил мягкий лапник еловый
И земли бросил тёплую горсть.
Будут сосны шуметь, ветер дунет с залива,
Где ты белой стрелой белых чаек гонял.
И я помню твой смех — он всегда был счастливым,
Ведь ни в чём ты отказа не знал.
Беспокойный встревожит сон —
Не всегда безмятежна жизнь.
Я проснусь — ты в моё лицо
Тёплым носом своим уткнись.
Как сбежать мне от дикой, негаснущей боли
И куда, если в круге мирском — пустота?
Боже, как я любил, возвращаясь с гастролей,
Встретить белый пропеллер хвоста.
Но ты однажды мне рассказал,
Что наступит чудесный миг,
И разбудит мои глаза
Твой шершавый лизун-язык.
Знает Бог лишь один, как мы весело жили,
Целовались и дрались в высокой траве.
Я мечтал, чтоб ты спел у меня на могиле,
А так вышло — я взвыл на твоей.