Стихи Ахматовой Анны
Мы знаем, что ныне лежит на весах И что совершается ныне. Час мужества пробил на наших часах, И мужество
Посвящение Перед этим горем гнутся горы, Не течет великая река, Но крепки тюремные затворы, А за ними
Я слышу иволги всегда печальный голос И лета пышного приветствую ущерб, А к колосу прижатый тесно колос
Мне голос был. Он звал утешно, Он говорил: «Иди сюда, Оставь свой край глухой и грешный, Оставь Россию навсегда.
Двадцать первое. Ночь. Понедельник. Очертанья столицы во мгле. Сочинил же какой-то бездельник, Что бывает
И в День Победы, нежный и туманный, Когда заря, как зарево, красна, Вдовою у могилы безымянной Хлопочет
А ты думал — я тоже такая, Что можно забыть меня, И что брошусь, моля и рыдая, Под копыта гнедого коня.
Наталии Рыковой Всё расхищено, предано, продано, Черной смерти мелькало крыло, Все голодной тоскою изглодано
Сердце бьется ровно, мерно. Что мне долгие года! Ведь под аркой на Галерной Наши тени навсегда.
Мне ни к чему одические рати И прелесть элегических затей. По мне, в стихах все быть должно некстати
Сжала руки под тёмной вуалью… «Отчего ты сегодня бледна?» — Оттого, что я терпкой печалью Напоила его допьяна.
Славно начато славное дело В грозном грохоте, в снежной пыли, Где томится пречистое тело Оскверненной
Птицы смерти в зените стоят. Кто идет выручать Ленинград? Не шумите вокруг — он дышит, Он живой еще
Не с теми я, кто бросил землю На растерзание врагам. Их грубой лести я не внемлю, Им песен я своих не дам.
Калитку в милый сад, Где клен, и дуб, и ясень, Гуляя наугад, Уж распахнула осень. Там шпат прекрасный
Перед весной бывают дни такие: Под плотным снегом отдыхает луг, Шумят деревья весело-сухие, И теплый
Я научилась просто, мудро жить, Смотреть на небо и молиться Богу, И долго перед вечером бродить, Чтоб
И та, что сегодня прощается с милым,- Пусть боль свою в силу она переплавит. Мы детям клянемся, клянемся
О, жизнь без завтрашнего дня! Ловлю измену в каждом слове, И убывающей любови Звезда восходит для меня.
Сзади Нарвские были ворота, Впереди была только смерть… Так советская шла пехота Прямо в желтые жерла «Берт».
Я не любви твоей прошу. Она теперь в надежном месте. Поверь, что я твоей невесте Ревнивых писем не пишу.
Чистый ветер ели колышет, Чистый снег заметает поля. Больше вражьего шага не слышит, Отдыхает моя земля.
Слава тебе, безысходная боль! Умер вчера сероглазый король. Вечер осенний был душен и ал, Муж мой, вернувшись
Как вплелась в мои темные косы Серебристая нежная прядь — Только ты, соловей безголосый, Эту муку сумеешь понять.
И мнится — голос человека Здесь никогда не прозвучит, Лишь ветер каменного века В ворота черные стучит.
Был блаженной моей колыбелью Темный город у грозной реки И торжественной брачной постелью, Над которой
Нам свежесть слов и чувста простоту Терять не то ль, что живописцу – зренье Или актеру – голос и движенье
Так отлетают темные души… — Я буду бредить, а ты не слушай. Зашел ты нечаянно, ненароком — Ты никаким
Я на солнечном восходе Про любовь пою, На коленях в огороде Лебеду полю. Вырываю и бросаю — Пусть простит меня.
Прошло пять лет,— и залечила раны, Жестокой нанесенные войной, Страна моя, и русские поляны Опять полны
Жить — так на воле, Умирать — так дома. Волково поле, Желтая солома.
Я к розам хочу, в тот единственный сад, Где лучшая в мире стоит из оград, Где статуи помнят меня молодой
Бывало, я с утра молчу, О том, что сон мне пел. Румяной розе и лучу, И мне — один удел. С покатых гор
Женский голос, как ветер, несется, Черным кажется, влажным, ночным, И чего на лету ни коснется, Всё становится
И в Киевском храме Премудрости Бога, Припав к солее, я тебе поклялась, Что будет моею Твоя дорога, Где
В. А. Комаровскому Какие странные слова Принес мне тихий день апреля. Ты знал, во мне еще жива Страстная
Как невеста, получаю Каждый вечер по письму, Поздно ночью отвечаю Другу моему. «Я гощу у смерти белой
Ленинградскую беду Руками не разведу, Слезами не смою, В землю не зарою. Я не словом, не упреком, Я не
Просыпаться на рассвете Оттого, что радость душит, И глядеть в окно каюты На зеленую волну, Иль на палубе
Он, сам себя сравнивший с конским глазом, Косится, смотрит, видит, узнает, И вот уже расплавленным алмазом
В последний год, когда столица наша Первоначальное носила имя И до войны великой оставалось Еще полгода
Всё мне видится Павловск холмистый, Круглый луг, неживая вода, Самый томный и самый тенистый, Ведь его
Загорелись иглы венчика Вкруг безоблачного лба. Ах! улыбчивого птенчика Подарила мне судьба.
Истлевают звуки в эфире, И заря притворилась тьмой. В навсегда онемевшем мире Два лишь голоса: твой и мой.
Молюсь оконному лучу Он бледен, тонок, прям. Сегодня я с утра молчу, А сердце – пополам. На рукомойнике
О. М. Не столицею европейской С первым призом за красоту — Душной ссылкою енисейской, Пересадкою на Читу
Всё это разгадаешь ты один… Когда бессонный мрак вокруг клокочет, Тот солнечный, тот ландышевый клин
Морозное солнце. С парада Идут и идут войска. Я полдню январскому рада, И тревога моя легка.
Соблазна не было. Соблазн в тиши живет, Он постника томит, святителя гнетет И в полночь майскую над молодой
Ты мне не обещан ни жизнью, ни Богом, Ни даже предчувствием тайным моим. Зачем же в ночи перед темным