Короткие стихи Евгения Баратынского
Приманкой ласковых речей Вам не лишить меня рассудка! Конечно, многих вы милей, Но вас любить — плохая шутка!
Сей поцелуй, дарованный тобой, Преследует мое воображенье: И в шуме дня, и в тишине ночной Я чувствую
Бывало, отрок, звонким кликом Лесное эхо я будил, И верный отклик в лесе диком Меня смятенно веселил.
Предрассудок! он обломок Давней правды. Храм упал; А руин его потомок Языка не разгадал. Гонит в нем
Люблю деревню я и лето: И говор вод, и тень дубров, И благовоние цветов; Какой душе не мило это?
Болящий дух врачует песнопенье. Гармонии таинственная власть Тяжелое искупит заблужденье И укротит бунтующую страсть.
Очарованье красоты В тебе не страшно нам: Не будишь нас, как солнце, ты К мятежным суетам; От дольней
Она придет! к ее устам Прижмусь устами я моими; Приют укромный будет нам Под сими вязами густыми!
Взгляни на лик холодный сей, Взгляни: в нем жизни нет; Но как на нем былых страстей Еще заметен след!
Расстались мы; на миг очарованьем, На краткий миг была мне жизнь моя; Словам любви внимать не буду я
Тебе я младость шаловливу, О сын Венеры! посвятил; Меня ты плохо наградил, Дал мало сердцу на разживу!
Мне о любви твердила ты шутя И холодно сознаться можешь в этом. Я исцелен; нет, нет, я не дитя!
Ты ропщешь, важный журналист, На наше модное маранье: «Всё та же песня: ветра свист, Листов древесных
Как ревностно ты сам себя дурачишь! На хлопоты вставая до звезды, Какой-нибудь да пакостью означишь Ты
Филида с каждою зимою, Зимою новою своей, Пугает большей наготою Своих старушечьих плечей. И, Афродита
В своих стихах он скукой дышит, Жужжаньем их наводит сон. Не говорю: зачем он пишет, Но для чего читает он?
Любовь и дружбу различают, Но как же различить хотят? Их приобресть равно желают, Лишь нам скрывать одну велят.
Свои стишки Тощев-пиит Покроем Пушкина кроит, Но славы громкой не получит, И я котенка вижу в нем, Который
Не ослеплен я музою моею: Красавицей ее не назовут, И юноши, узрев ее, за нею Влюбленною толпой не побегут.
В дорогу жизни снаряжая Своих сынов, безумцев нас, Снов золотых судьба благая Дает известный нам запас.
Есть грот: наяда там в полдневные часы Дремоте предает усталые красы. И часто вижу я, как нимфа молодая
Желанье счастия в меня вдохнули боги; Я требовал его от неба и земли И вслед за призраком, манящим издали
Царь Небес! успокой Дух болезненный мой! Заблуждений земли Мне забвенье пошли И на строгий твой рай Силы
Еще, как патриарх, не древен я; моей Главы не умастил таинственный елей: Непосвященных рук бездарно возложенье!
Всегда и в пурпуре и в злате, В красе негаснущих страстей, Ты не вздыхаешь об утрате Какой-то младости твоей.
Как много ты в немного дней Прожить, прочувствовать успела! В мятежном пламени страстей Как страшно ты
Нет, обманула вас молва, По-прежнему дышу я вами, И надо мной свои права Вы не утратили с годами.
Братайтеся, к взаимной обороне Ничтожностей своих вы рождены; Но дар прямой не брат у вас в притоне
Она улыбкою своей Поэта в жертвы пригласила, Но не любовь ответом ей Взор ясный думой осенила.
Благословен святое возвестивший! Но в глубине разврата не погиб Какой-нибудь неправедный изгиб Сердец
Любви приметы Я не забыл, Я ей служил В былые леты! В ней говорит И жар ланит, И вздох случайный… О!
Душ холодных упованье, Неприязненный ручей, Чье докучное журчанье Усыпляет Элизей! Так! достоин ты укора
О, верь: ты, нежная, дороже славы мне; Скажу ль? мне иногда докучно вдохновенье: Мешает мне его волненье
Мой дар убог, и голос мой не громок, Но я живу, и на земли мое Кому-нибудь любезно бытие: Его найдет
Небо Италии, небо Торквата, Прах поэтический древнего Рима, Родина неги, славой богата, Будешь ли некогда