Арсений Тарковский — Стихи о любви

Вечерний, сизокрылый, Благословенный свет! Я словно из могилы Смотрю тебе вослед. Благодарю за каждый

Свиданий наших каждое мгновенье Мы праздновали, как богоявленье, Одни на целом свете. Ты была Смелей

Вот и лето прошло, Словно и не бывало. На пригреве тепло. Только этого мало. Всё, что сбыться могло

Записал я длинный адрес на бумажном лоскутке, Все никак не мог проститься и листок держал в руке.

Мне в черный день приснится Высокая звезда, Глубокая криница, Студеная вода И крестики сирени В росе

Пока еще последние колена Последних соловьев не отгремели И смутно брезжит у твоей постели Боярышника

Подложи мне под голову руку И восставь меня, как до зари Подымала на счастье и муку, И опять к высоте

Отнятая у меня, ночами Плакавшая обо мне, в нестрогом Черном платье, с детскими плечами, Лучший дар

Все разошлись. На прощанье осталась Оторопь жёлтой листвы за окном, Вот и осталась мне самая малость

Давно мои ранние годы прошли По самому краю, По самому краю родимой земли, По скошенной мяте, по синему

С утра я тебя дожидался вчера, Они догадались, что ты не придешь, Ты помнишь, какая погода была?

Чего ты не делала только, чтоб видеться тайно со мною, Тебе не сиделось, должно быть, за Камой в дому

Какое счастье у меня украли! Когда бы пришла в тот страшный год, В орлянку бы тебя не проиграли, Души

То были капли дождевые, Летящие из света в тень. По воле случая впервые Мы встретились в ненастный день.

Ты, что бабочкой черной и белой, Не по-нашему дико и смело, И в мое залетела жилье, Не колдуй надо мною

Душа моя затосковала ночью. А я любил изорванную в клочья, Исхлестанную ветром темноту И звезды, брезжущие на лету.

Я боюсь, что слишком поздно Стало сниться счастье мне. Я боюсь, что слишком поздно Потянулся я к беззвездной

Стелил я снежную постель, Луга и рощи обезглавил, К твоим ногам прильнуть заставил Сладчайший лавр, горчайший хмель.

А все-таки я не истец, Меня и на земле кормили: — Налей ему прокисших щец, Остатки на помойку вылей.

Если б, как прежде, я был горделив, Я бы оставил тебя навсегда; Все, с чем расстаться нельзя ни за что