Вероника Тушнова — Стихи о любви
Я давно спросить тебя хотела: разве ты совсем уже забыл, как любил мои глаза и тело, сердце и слова мои
Я одна тебя любить умею, да на это права не имею, будто на любовь бывает право, будто может правдой стать неправда.
А знаешь, всё ещё будет! Южный ветер еще подует, и весну еще наколдует, и память перелистает, и встретиться
Люблю? Не знаю может быть и нет, Любовь имеет множество примет, А я одно сказать тебе могу Повсюду ты
Знаешь ли ты, что такое горе, когда тугою петлей на горле? Когда на сердце глыбою в тонну, когда нельзя
Загляденье была соседка Кареглазая, с нежной кожей. Оборачивались нередко и глядели ей в след прохожие.
Улыбаюсь, а сердце плачет в одинокие вечера. Я люблю тебя. Это значит — я желаю тебе добра.
Мне говорят: нету такой любви. Мне говорят: как все, так и ты живи! Больно многого хочешь, нету людей таких.
Надо верными оставаться, до могилы любовь неся, надо вовремя расставаться, если верными быть нельзя.
Быть хорошим другом обещался, звезды мне дарил и города. И уехал, и не попрощался. И не возвратится никогда.
Я не помню тебя, извини! Я забыл твои губы и руки. Обрываются в памяти дни, Заостряясь на вечной разлуке.
С любым из нас случалось и случится… Как это будет, знаю наперед: он другом назовется, постучится, в
Сто часов счастья… Разве этого мало? Я его, как песок золотой, намывала, собирала любовно, неутомимо
Ты не горюй обо мне, не тужи,- тебе, а не мне доживать во лжи, мне-то никто не прикажет: — Молчи!
Не отрекаются любя. Ведь жизнь кончается не завтра. Я перестану ждать тебя, а ты придешь совсем внезапно.
Да, ты мой сон. Ты выдумка моя. зачем же ты приходишь ежечасно, глядишь в глаза и мучаешь меня, как будто
Никогда мы не были так далеки, Но забыв обиды свои, Самым злым доказательствам вопреки Верю в прочность любви.
Что-то мне недужится, что-то трудно дышится… В лугах цветет калужница, в реке ветла колышется, и птицы
Смеясь и щуря сморщенные веки, седой старик немыслимо давно нам подавал хрустящие чуреки и молодое мутное вино.
Напрочь путь ко мне отрезая, чтоб не видеть и не писать, ты еще пожалеешь, знаю, станешь локти себе кусать.
Я люблю тебя. Знаю всех ближе, Всех лучше. Всех глубже. Таким тебя вижу, Каким не видел никто, никогда.
Есть признания,- их произносишь с трудом, для всего объясненья придумав заранее… Но большое и честное
Ничего уже не объяснить, Что случилось- мы не знаем сами… И ещё пытаемся любить За зиму остывшими сердцами.
Гонит ветер туч лохматых клочья, снова наступили холода. И опять мы расстаемся молча, так, как расстаются навсегда.
Ну что же, можешь покинуть, можешь со мной расстаться,— из моего богатства ничего другой не отдастся.
Одна сижу на пригорке посреди весенних трясин. …Я люблю глаза твои горькие, как кора молодых осин, улыбку
Как счастье внезапное — оттепель эта. Весны дуновеньем земля обогрета. Еще не начало весны, а предвестье
Ну, пожалуйста, пожалуйста, в самолет меня возьми, на усталость мне пожалуйся, на плече моем усни.
Пускай лучше ты не впустишь меня, чем я не открою двери. Пускай лучше ты обманешь меня, чем я тебе не поверю.
Не сули мне золотые горы, годы жизни доброй не сули. Я тебя покину очень скоро по закону матери-земли.
Нам не случалось ссориться Я старалась во всем потрафить. Тебе ни одной бессонницы Не пришлось на меня
Туч взъерошенные перья. Плотный воздух сыр и сер. Снег, истыканный капелью, по обочинам осел.
Жизнь твою читаю, перечитываю, все твои печали пересчитываю, все твои счастливые улыбки, все ошибки
Непреодолимый холод… Кажется, дохнешь- и пар! Ты глазами только молод, сердцем ты, наверно, стар.
И знаю всё, и ничего не знаю… И не пойму, чего же хочешь ты, с чужого сердца с болью отдирая налёгших
Биенье сердца моего, тепло доверчивого тела… Как мало взял ты из того, что я отдать тебе хотела.
Не охладела, нет, скрываю грусть. Не разлюбила,— просто прячу ревность. Не огорчайся, скоро я вернусь.
Я не люблю себя такой, не нравлюсь я себе, не нравлюсь! Я потеряла свой покой, с обидою никак не справлюсь.
Там далёко, за холмами синими, за угрюмой северной рекой, ты зачем зовёшь меня по имени? Ты откуда взялся?
Открываю томик одинокий — томик в переплёте полинялом. Человек писал вот эти строки. Я не знаю, для кого писал он.
Я стучусь в твое сердце: — Отвори, отвори, разреши мне в глаза поглядеться твои, оттого что забыла уже
Людские души — души разные, не перечислить их, не счесть. Есть злые, добрые и праздные и грозовые души есть.
Опять утрами — лучезарный иней на грядках, на перилах, на траве. Оцепененье. Воздух дымно-синий.
Ни зяблика, ни славки, ни грача. Стволы в тумане. Гаснет день короткий. Лесной костер грызет сушняк
Твои глаза… Опять… Опять… Мне сердца стук мешает спать. Не знаю- явь то или бред, не знаю- был ты или
Почему говорится: «Его не стало», если мы ощущаем его непрестанно, если любим его, вспоминаем, если —
Ни особых событий, никакого веселья в этот будничный день моего воскресенья. День рождался из птичьей
Стоит в сугробах мельница, ничто на ней не мелется, четыре с лишним месяца свистит над ней метелица…
Шкатулка заперта. И ключ потерян. И в общем в нем нужды особой нет: союз двоих испытан и проверен и узаконен
Глаза твои хмурятся, горькие, мрачные, тянется, курится зелье табачное, слоятся волокна длинные, синие