Омар Хайям о смерти
Все те, что некогда, шумя, сюда пришли И обезумели от радостей земли, — Пригубили вина, потом умолкли
Когда б ты жизнь постиг, тогда б из темноты И смерть открыла бы тебе свои черты. Теперь ты сам в себе
Ухожу, ибо в этой обители бед Ничего постоянного, прочного нет. Пусть смеется лишь тот уходящему вслед
Когда последний вздох испустим мы с тобой, По кирпичу на прах положат мой и твой. А сколько кирпичей
Нет ни рая, ни ада, о сердце моё! Из мрака возврата, о сердце мое! И не надо надеяться, о сердце мое!
Вижу смутную землю — обитель скорбей, Вижу смертных, спешащих к могиле своей, Вижу славных царей, луноликих
Порою некто гордо мечет взгляды: «Это — я!» Украсит золотом свои наряды: «Это — я!» Но лишь пойдут на
Подумай: миг придёт – и смерть исторгнет жадно Последний слабый вздох из бледных уст твоих!
Кого из нас не ждет последний, Страшный суд, Где мудрый приговор над ним произнесут? Предстанем же в
Пей! Время пусть летит. Вернутся На то же место звезды… Наш же прах Замазкой будет на стене.
Водой небытия зародыш мой вспоен, Огнем страдания мой мрачный дух зажжен; Как ветер, я несусь из края
Предстанет Смерть и скосит наяву, Безмолвных дней увядшую траву… Кувшин из праха моего слепите: Я освежусь
Хоть сотню проживи, хоть десять сотен лет, Придется все-таки покинуть этот свет, Будь падишахом ты иль
Мы – пешки, небо же – игрок. То не мечта моя. Исполнив всё, что предназначил рок, На доске бытия, Мы
Вплоть до Сатурна я обрыскал божий свет. На все загадки в нем сумел найти ответ, Сумел преодолеть все
Пришел он, моего жизнекрушенья час, Из темных волн, увы, я ничего не спас! Джемшида кубок я, но миг —
Чистый дух, заключенный в нечистый сосуд, После смерти на небо тебя вознесут! Там — ты дома, а здесь
Люди тлеют в могилах, ничем становясь. Распадается атомов тесная связь. Что же это за влага хмельная
Даже самые светлые в мире умы Не смогли разогнать окружающей тьмы. Рассказали нам несколько сказочек
Пророки приходили к нам толпами, И миру темному обещан ими свет. Но все они с закрытыми глазами Во тьму
Цветам и запахам владеть тобой доколе? Доколь добру и злу твой ум терзать до боли: Ты хоть Земземом будь
Мы из глины, — сказали мне губы кувшина, — Но в нас билась кровь цветом ярче рубина… Твой черед впереди.
Друг, не тужи о том, чего уж нет, Нам светит дня сегодняшнего свет. Всем завтра предстоит нам путь безвестный
Приход наш и уход загадочны, — их цели Все мудрецы земли осмыслить не сумели, Где круга этого начало
Часть людей обольщается жизнью земной, Часть — в мечтах обращается к жизни иной. Смерть — стена.
Мы умираем раз и навсегда. Страшна не смерть, а смертная страда. Коль этот глины ком и капля крови Исчезнут
Где вы, друзья! Где вольный ваш припев? Еще вчера, за столик наш присев, Беспечные, вы бражничали с нами…
Пусть сердце мир себе державой требует, И вечной жизни с вечной славой требует. А смерть наводит лук
Чтоб обмыть мое тело, вина принесите, Изголовье могилы вином оросите. Захотите найти меня в день воскресенья.
Не одерживал смертный над небом побед. Всех подряд пожирает земля-людоед. Ты пока еще цел? И бахвалишься этим?
Двести лет проживешь — или тысячу лет Все равно попадешь муравьям на обед. В шелк одет или в жалкие тряпки
Разумно ль смерти мне страшиться? Только раз Я ей взгляну в лицо, когда придет мой час. И стоит ли жалеть
Я не тот, кого мысли о смерти гнетут, Сомневаюсь, чтоб там было хуже чем тут. Эту жизнь я вернуть своевременно
Нас пичкают одной и той же песней: Кто праведно живет, тот праведным воскреснет. А я всю жизнь с любимой
Друг, в нищете своей отдай себе отчет! Ты в мир ни с чем пришел, могила все возьмет. «Не пью я, ибо смерть
Сейчас ты властвуешь, твой трон — высоко, А нищий — в бедствии, в нужде жестокой. Но скоро — там, за
Что плоть твоя, Хайям? Шатер, где на ночевку, Как странствующий шах, дух сделал остановку. Он завтра
Не правда ль, странно? — сколько до сих пор Ушло людей в неведомый простор, И ни один оттуда не вернулся…
Если все государства, вблизи и вдали, Лягут, мной покоренные, в прахе, в пыли — От того я, владыка, не
Сегодня ты богат, а завтра нищ. Твой прах развеют ветры пепелищ, Смешают с глиной, и она однажды Пойдет
Я нигде преклонить головы не могу. Верить в мир замогильный — увы! — не могу. Верить в то, что, истлевши
Не рыдай! Ибо нам не дано выбирать: Плачь не плачь — а придется и нам умирать, Глиной ставшие мудрые
Жизнь уходит из рук, надвигается мгла, Смерть терзает сердца и кромсает тела, Возвратившихся нет из загробного
Те, в ком страсти волнуются, мысли кипят, — Все на свете понять и изведать хотят. Выпьют чашу до дна
Я на чужбине сердцем изнываю, Бреду без цели, горестно взываю. Мне счастья жизнь не принесла, прошла…
Никто не лицезрел ни рая, ни геенны; Вернулся ль кто оттуда в мир наш тленный? Но эти призраки бесплодные
Нам с гуриями рай сулят на свете том. И чаши полные, пурпуровым вином. Красавиц и вина бежать на свете
Египет, Рим, Китай держи ты под пятой, Владыкой мира будь, — удел конечный твой Ничем от моего не будет
Снова туча на землю роняет слезу. Трезвый, этого зрелища я не снесу. Нынче мы, на траве развалясь, отдыхаем
Я познание сделал своим ремеслом, Я знаком с высшей правдой и с низменным злом. Все тугие узлы я распутал