Стихи Брюсова Валерия
Ру-ру, ру-ру, трах, рк-ру-ру… По вечерам, как поутру, Трамвай гремит, дзинь-дзинь звонит… И стук колес
На заре вечерней, в трауре, Ты куда спешишь, девица? Соловей свистит на яворе, Месяц в озеро глядится.
Волны волос упадали, Щечки пылали огнем. С отзвуком нежной печали Речи любовью звучали, Нега сквозила во всем.
Женский голос — он прозрачен, Как дрожащее стекло, И, предчувствием охвачен, Я молчу, склонив весло.
Голос «Ты — мой, моей рукой отмечен, И я, уверенная, жду. Играй, безумен и беспечен, От счастья смейся
Мы забавляемся Нашей судьбой, Тихо качаемся В люльке с тобой. Фея-кудесница Песню поет, К месяцу — лестница
Юноша бледный со взором горящим, Ныне даю я тебе три завета: Первый прими: не живи настоящим, Только
Серебро, огни и блестки,- Целый мир из серебра! В жемчугах горят березки, Черно-голые вчера.
Есть одно, о чем плачу я горько: Это прошлые дни, Это дни восхитительных оргий И безумной любви.
Тень несозданных созданий Колыхается во сне, Словно лопасти латаний На эмалевой стене. Фиолетовые руки
Мы встретились с нею случайно, И робко мечтал я об ней, Но долго заветная тайна Таилась в печали моей.
Завтра, когда мое тело найдут, Плач и рыданья поднимутся тут. Станут жалеть о судьбе дарований, Смерть
Над простором позлащенным Пестрых нив и дальних рощ Шумом робким и смущенным Застучал весенний дождь.
Звезды закрыли ресницы, Ночь завернулась в туман; Тянутся грез вереницы, В сердце любовь и обман.
Палочка-выручалочка, Вечерняя игра! Небо тени свесило, Расшумимся весело, Бегать нам пора! Раз, два
В ее глаза зеленые Взглянул я в первый раз, В ее глаза зеленые, Когда наш свет погас. Два спутника случайные
Я много лгал и лицемерил, И много сотворил я зла, Но мне за то, что много верил, Мои отпустятся дела.
Поезд врывается в древние скалы, — Слева и справа гранит. Вот на тропе пешеход запоздалый Стал, прислонился, глядит.
Островки, заливы, косы, Отмель, смятая водой; Волны выгнуты и косы, На песке рисунок рунный Чертят пенистой грядой.
Душно, тесно, в окна валит Дымный жар, горячий дым, Весь вагон дыханьем залит Жарким, потным и живым.
Три яблока, излюбленных преданьем, Три символа земного мятежа, В саду веков, воссозданном сознаньем
Солнца уголь кругло-красный Бросил отблеск на снега. Мальчик скромный, мальчик страстный, Я ль сурова?
Улицей сонной и тихой В белом сиянии дня Шел он весело, лихо… Девушка — взоры склоня. Он выдавался нарядом
Стонет старая шарманка Вальс знакомый под окном. Ты глядишь, как иностранка Где-то в городе чужом.
Царил над миром рифм когда-то Я с самовластием волхва, И волю царственную свято Вершили верные слова.
Чей-то зов, как вздох усталый… Иль то шепчут чаши лилий, Те, что в узкие бокалы Стебли змейно опустили?
Шагам Юпитера пристало удаляться, Когда Венерины послышатся шаги. Адалис Мойры Слышишь! по узорам плит
(Перезвучия) Это — надгробные нении в память угасших любовей, Мигов, прошедших в томлении у роковых изголовий.
Я видел много городов, И малых и больших, Я слышал сонмы голосов, Гудящих в стенах их. Я видел склоны
Я не видал таинственных лесов Безудержной природы Индостана, Причудливых китайских городов И белых скал
1 Устремил я взгляд, Чуть защелкал соловей, На вечерний сад; Там, средь сумрачных ветвей, Месяц — мертвого бледней.
Четыре девочки по четырнадцати лет На песчаной площадке играют в крокет. Молоточек поставят между ног, и — стук!
Авто, что Парижем шумят, Колонны с московской ионией, — Мысль в напеве кругами двумя: Ей в грядущие ль
Безлюдье. Глушь. Зеленоватый Свет. Но в тиши есть голоса, — Те, чем живут, те, чем чреваты В июльски
Люблю вечерний свет, и первые огни, И небо бледное, где звезд еще не видно. Как странен взор людей в
Печемся о многом, — Одно на потребу: Стоять перед богом Со взорами к небу. Но божье — вселико, Небесное
Месяц в дымке отуманенной В тусклом небе, словно раненый, Обессиленный лежит. Все огни давно погашены;
О, если б я мог быть невинным, как ты, Как ты — отзвук лазурного эхо! — Беспечно видеть твои черты, С
Мы — гребень встающей волны. «Tertia Vigilia» Мы были гребень волны взнесенной… Но белой пеной окроплены
Жизнь трепетов любви не старит, Где ближе гибель — зорче страсть, Так бред блаженств с Еленой Парид Знал
Люди! Вы слышите: Звон похоронный? Что же вы дышите Леностью сонной! Что же в беспечности Радостей ждете!
На улицах красные флаги, И красные банты в петлице, И праздник ликующих толп; И кажется: властные маги
Да, на дороге поколений, На пыли расточенных лет, Твоих шагов, твоих движений Остался неизменный след.
Небо чернело с огнями, Море чернело без звезд. Плотно обложен камнями Был изогнутый объезд.
Фонарей отрубленные головы На шестах безжизненно свисли, Лишь кое-где оконницы голые Светами сумрак прогрызли.
Отдамся ль я случайному наитью, Сознательно ль — кую и правлю стих — Я все ж останусь телеграфной нитью
Певцами всей земли прославлен Я, хитроумный Одиссей, Но дух мой темен и отравлен, И в памяти гнездится змей.
Она любила строй беспечный Мечтаний, уводящих вдаль, Цветы, снежинки, пояс млечный И беспричинную печаль.
Освобожденная Россия, — Какие дивные слова! В них пробужденная стихия Народной гордости — жива!
Единый раз свершилось чудо: Порвалась связь в волнах времен. Он был меж нами, и отсюда Смотрел из мира