Стихи Дмитрия Быкова

1. Неужели действительно к прозе лета Начинают клонить, пробегая? Неужели действительно жизнь прожита

Я не плакал, цепляясь за край полыньи. Я не плакал, барахтаясь в крошеве льда. Я пытался выплакивать

Утешься, я несчастен с ней, Как ты со мной была когда-то. Просрочен долг, но тем ясней И несомненнее оплата.

Вынь из меня все это — и что останется? Скучная жизнь поэта, брюзга и странница. Эта строка из Бродского

На самом деле мне нравилась только ты, мой идеал и мое мерило. Во всех моих женщинах были твои черты

Юность смотрит в телескоп. Ей смешон разбор детальный. Бьет восторженный озноб От тотальности фатальной.

Нас разводит с тобой. Не мы ли Предсказали этот облом? Пересекшиеся прямые Разбегаются под углом.

Назавтра мы идем в кино — Кажется, на Фосса. И перед сеансом В фойе пустынно и темно. И. Богушевская

Я слышал, особо ценится средь тех, кто бит и клеймен, Пленник (и реже — пленница), что помнит много имен.

Господь дает брюки, когда нету зада, Когда нету тачки — дарит колесо. Вот когда мне будет ничего не надо

Так думал молодой повешенный… Из школьного сочинения «Невинно, с той же простотой, С какой зовут на чашку

Жаль мне тех, чья молодость попала На эпоху перемен. Место раскаленного металла Заступает полимер.

Михаилу Веллеру «Крылья бабочка сложит…» (А. Кушнер) Он сел в автобус. Впереди Сидела девочка с собакой.

Намечтал же себе Пастернак Эту смерть на подножке трамвая! Призрак женщины — гибельный знак — Отгоняя

Покойник так от жизни отстает, Что тысяча реалий в час полночный Меж вами недвусмысленно встает И затрудняет

Сейчас, когда я бросаю взгляд на весь этот Голливуд, — вон то кричит «Меня не едят!», а та — «Со мной не живут!

Серым мартом, промозглым апрелем, Миновав турникеты у врат, Я сошел бы московским Орфеем В кольцевой

Соловьи монастырского сада, Как и все на Земле соловьи, Говорят, что одна есть отрада, И что эта отрада

Сергеев пятые сутки шел из Днепропетровска в Киев. Под ногами хрустела сухая, посоленная заморозком стерня.

Душа страшится стереоскопии. Ей жутко в одиночестве своем, Когда с неумолимостью стихии В картинке разверзается объем.

Спасибо тебе, Господи, что сроду Не ставил я на что-нибудь одно. Я часто шел на дно, хлебая воду, Но

Все эти мальчики, подпольщики и снобы, Эстеты, умники, пижончики, щенки, Их клубы тайные, трущобы и хрущобы

Совок бессмертен. Что ему Гекуба? Не отрывая мундштука от губ, Трубит трубач, и воет из раструба Вершина

Если бы кто-то меня спросил, Как я чую присутствие высших сил — Дрожь в хребте, мурашки по шее, Слабость

маленькая поэма «Полдень в комнате.» (И. Бродский) 1. У нас военный переворот. На улицах всякий хлам

…Жить с этой женщиной нельзя! Помилуй Боже, — Чего ей хочется — не ведает сама, Поглощена собой,а если

Теперь мы встречаемся в странных местах, С дежурной улыбкой на бледных устах, Своих узнавая по слову

Вот мать, потерявшая сына. В ее комнатушке — Одни фотографии: в десять, в двенадцать, в шестнадцать

Ты был влюблен. Твоя подруга В тебе нуждалась иногда Для проведения досуга И облегчения труда.

…И если даже, — я допускаю, — Отправить меня на Северный полюс, И не одного, а с целым гаремом, И не

Когда она с другим связалась, А я отпал как таковой — Какой она себе казалась Таинственной и роковой!

О Боже мой, какой простор! Лиловый, синий, грозовой, — но чувство странного уюта: все свои.

Когда бы я был царь царей (А не запуганный еврей), Уж я бы с жизнию своей Разделался со свистом, Поставив

Памяти И.К. Заглянуть бы туда, чтоб успеть заглянуть сюда И сказать: о да, Все действительно так, как

Эка мне повезло-то, думает Нечаев, не в силах оторваться от своей миски с лапшой и только изредка взглядывая

В преданьях северных племен, живущих в сумерках берложных, Где на поселок пять имён, и то всё больше

Трудно в армии первое время. Помню, смотришь — и плакать готов Над обычной программою «Время», Глядя

Лучше уж не будет. И. А. Бунин. Блажен, кто белой ночью после пьянки, Гуляя со студенческой гурьбой

Мне страшно жить и страшно умереть. И там, и здесь отпугивает бездна. Однако эта утварь, эта снедь Душе

Я не могу укрыться ни под какою крышей. Моя объективность куплена мучительнейшей ценой — я не принадлежу

Война, война. С воинственным гиканьем пыльные племена Прыгают в стремена. На западном фронте без перемен

Во время истребления народа, Которому прощенья не дано, Всегда стояла ясная погода — По крайней мере

Когда ему все надоело, он снял квартиру в доме напротив. Дом всегда ему нравился: за ним открывался пустырь

Бедная пани Катерина! Она многого не знает, из того, что знает душа ее. «Страшная месть» Тело знает больше, чем душа.

Кинозал, в котором вы вместе грызли кедрач И ссыпали к тебе в карман скорлупу орехов. О деталь, какой

Нету прежней стати, ни прежней прыти. Клонюсь ко праху. Аще песнь хотяше кому творити — Еле можаху.

Под бременем всякой утраты, Под тяжестью вечной вины Мне видятся южные штаты — Еще до гражданской войны.

Хорошо тому, кто считает, что Бога нет. Вольтерьянец-отрок в садах Лицея, он цветет себе, так и рдея

рассказ в стихах Алексею Дидурову «Мария, где ты, что со мной?!» (В.Соколов) «О Русь моя, жена моя…»

За двести баксов теперь уже не убьют. Глядишь, не убьют за триста и за пятьсот. В расхристанный мир вернулся