Стихи Федора Сологуба

Небо рдеет. Тихо веет Тёплый ветерок. Близ опушки Без пастушки Милый пастушок. Где ж подружка?

Касатики качаются Над тихою водой, Качаются, прощаются С недолгою красой. Качаются касатики У зыбкой

Есть вдохновенье и любовь И в этой долго-длимой муке. Люби трудящиеся руки И проливаемую кровь.

Плачет безутешная вдова, Бледный лик вуалью черной кроя. Что мои утешные слова Для подруги павшего героя!

Водой спокойной отражены, Они бесстрастно обнажены При свете тихом ночной луны. Два отрока, две девы

Буржуа с румяной харей, Прочь с дороги, уходи! Я — свободный пролетарий С сердцем пламенным в груди.

Там, за стеною, холодный туман от реки. Снова со мною острые ласки тоски. Снова огонь сожигает Усталую

Иди в толпу с приветливою речью И лицемерь, На опыте всю душу человечью До дна измерь. Она узка, темна

В пути томительном и длинном, Влачась по торжищам земным, Хоть на минуту стать невинным, Хоть на минуту

Рождает сердце в песнях и радость и печаль. Земля, рождай мне больше весельем пьяных роз, Чтоб чаши их

Радостно-чистый Образ простой красоты, Милый, как ландыш душистый, — Это, смиренная, ты. Вечно в загоне

Птицы ранние чирикали, — Ты надела сарафан, Не тебя ли это кликали За ночной туман? Чуть прикрыта тканью

Мой милый друг! я прежде был Такой же, как и ты, И простодушно я любил Весну, цветы, мечты.

Майские песни! Ясные звуки! Страсть их слагала, поёт их весна. Радость, воскресни! Злоба и муки — Призраки

Оргийное безумие в вине, Оно весь мир смеясь колышет. Но в трезвости и в мирной тишине Порою то ж безумье дышит.

Не пойду я в лес гулять одна, — Тень лесная мне теперь страшна. Накануне повстречалась Там я с милым

В овраге, за тою вон рощей, Лежит мой маленький брат. Я оставила с ним двух кукол, — Они его сон сторожат.

Твоих немых угроз, суровая природа, Никак я не пойму. От чахлой жизни жду блаженного отхода К покою твоему

Яркой одет багряницей, Гладко власы расчесав, Тихо идёт он с цевницей Между увлаженных трав.

Огоньки за огоньками Золотыми мотыльками Задрожали в мутной мгле. Точно с неба угольками Кто-то сеет…

Скалы, леса и озёра В дымке святой тишины. Радость усталого взора, Тускпые краски бледны. Солнце июньское

День туманный Настаёт, Мой желанный Не идёт. Мгла вокруг. На пороге Я стою, Вся в тревоге, И пою.

Перед подвигом великим Единеньем многоликим Под святые знамена Призывай, страна родная, Все, от края

Час ночной отраден Для бесстрашного душой. Воздух нежен и прохладен, Тёмен мрак ночной. Только звёзд

Наше злое время — время лютой битвы. Прочь кимвал и лиру! Гимнов не просите, Золотые струны на псалтири рвите!

Здесь, на этом перекрёстке, в тихий, чуткий час ночной Ты стояла предо мною, озарённая луной, И, бессмертными

Бай, люби ребенка, баюшки баю! Беленькую рыбку, баюшки баю, Зыбко убаюкай моего бебе В белой колыбельке

Я шел безнадёжной дорогой, Когда ещё день не погас. Горел во мне думою строгой Вечерний томительный час.

О, забвение! Низойди, обмани! В воспоминаниях тягостны дни. Прегрешения выше гор. В заблуждениях обидный позор.

Приснилася мне женщина, Бредущая по улицам В тумане и во мгле, Увядшей и поруганной Красою ненавистная

Вспомни слёзы Ниобеи, — Что? изведала она! Айседоре суждена Злая доля Ниобеи. Налетели суховеи, Жатва

Я уведу тебя далёко От шумных, тесных городов. Где в многолюдстве одиноко, Где рабство низменных трудов.

Лёгким движеньем бессильной руки Новое русло из мощной реки Ты отворила, и длинный канал Быстро рекой

Вечереет. Смотри: Там, на серых домах, Алый отблеск зари, Там, на белых стенах, Нашей церкви, как чист

Я тёмным иду переулком, Где в воздухе пыльном и гулком Тревога, И чужд я больной укоризне, — Теперь мне

Я влюблён в мою игру. Я играя сам сгораю, И безумно умираю, И умру, совсем умру. Умираю от страданий

Никто не узнает моей глубины, Какие в ней тёмные сны, О чём. О, если бы кто-нибудь тайну открыл, И ярким

Так величавы сосны эти, В лесу такая тишина, А мы шумливее, чем дети, Как будто выпили вина.

В тебя, безмолвную, ночную, Всё так же верно я влюблён, И никогда не торжествую, И жизнь моя — полдневный сон.

Вчера в бессилие печали Я был угрюмо погружён, — Слова докучные звучали, И чьи-то тяжкие шаги.

Стремленье гордое храня, Ты должен тяжесть побороть. Не отвращайся от огня, Сжигающего плоть. Есть яд в огне;

Насытив очи наготою Эфирных и бесстрастных тел, Земною страстной красотою Я воплотиться захотел.

Истомил меня пасмурный день, Извела одинокая скука. Неотступна чуть видная тень, — Повторений томящих порука.

— Солнце, которому больно! Что за нелепая ложь! Где ты на небе найдешь Солнце, которому больно?

В село из леса она пришла, — Она стучала, она звала. Её страшила ночная тьма, Но не пускали её в дома.

Я лесом шёл. Дремали ели, Был тощ и бледен редкий мох, — Мой друг далёкий, неужели Я слышал твой печальный вздох?