Рубаи Омара Хайяма
Мне с похмелья лекарство одно принеси, Если мускусом пахнет оно, принеси, Если вылечить хочешь Хайяма
В жизни трезвым я не был, и к богу на суд В Судный день меня пьяного принесут! До зари я лобзаю заздравную
Радуйся! Снова нам праздник отрадный настал! Стол серебром, хрусталем и вином заблистал. На небе месяц
Мы видим частности, а в главном слепы мы; Насколько же мудры и как нелепы мы! По частностям — сойдем
В прах и пыль превратились цари, короли Все, кто спрятан в бездонное лоно земли, Видно, очень хмельным
Когда вселенную настигнет день конечный, И рухнут небеса, и Путь померкнет Млечный, Я, за полу схватив
Ты день и ночь на мир глядишь корыстным взором, Стяжаньем осквернил крылатые мечты! Настанет Судный день
Бог дает, Бог берет — вот и весь тебе сказ. Что к чему — остается загадкой для нас. Сколько жить, сколько
Не правда ль, странно? — сколько до сих пор Ушло людей в неведомый простор, И ни один оттуда не вернулся…
Счастлив тот, кто в шелку и парче не блистал, Книгу славы мирской никогда не листал, Кто, как птица Симург
Когда ты для меня слепил из глины плоть, Ты знал, что мне страстей своих не побороть; Не ты ль тому виной
Однажды встретился пред старым пепелищем Я с мужем, жившим там отшельником и нищим; Чуждался веры он
Ты не очень-то щедр, всемогущий Творец: Сколько в мире тобою разбитых сердец! Губ рубиновых, мускусных
Слышал я, что в раю, мол, сады и луга, Реки меда, кисельные, мол, берега. Дай мне чашу вина!
Один всегда постыден труд — превозносить себя, Да так ли ты велик и мудр? — сумей спросить себя.
Страсть к неверной сразила меня как чума. Не по мне моя милая сходит с ума! Кто же нас, мое сердце, от
По жизни уж едва бредет душа моя, Хоть самый ровный путь старался выбрать я. Хотел бы загодя узнать кошмары ада?
Пощади меня, боже, избавь от оков! Их достойны святые — а я не таков. Я подлец — если ты не жесток с
К сиянию луны, красавицы ночной, Добавлю я тепло, даримое свечой, Сверканье сахара, осанку кипариса
В этом мире ты мудрым слывешь? Ну и что? Всем пример и совет подаешь? Ну и что? До ста лет ты намерен прожить?
Что есть счастье? Ничтожная малость. Ничто. Что от прожитой жизни осталось? Ничто. Был я жарко пылавшей
Ветер жизни иногда свиреп. В целом жизнь, однако, хороша. И не страшно, когда черный хлеб, Страшно, когда
Я пред тобою лишь не потаюсь. Своей великой тайной поделюсь: Любя тебя я в прах сойду могильный И для
Плачут очи мои из-за цепи разлук, Плачет сердце мое от сомнений и мук. Плачу жалобно я и пишу эти строки
Кто рожден в красоте счастья лик созерцать, Тому мир будет множеством граней мерцать — Украшает шитьем
Лучше локон любимой, лаская, схватить, Лучше с нею вино искрометное пить, До того, как судьба тебя схватит
О мудрец! Если бог тебе дал напрокат Музыкантшу, вино, ручеек и закат — Не выращивай в сердце безумных
Сперва мой ум по небесам блуждал, Скрижаль, калам, и рай, и ад искал. Сказал мне разум: Рай и ад — с
В любви к тебе не страшен мне укор, С невеждами я не вступаю в спор. Любовный кубок — исцеленье мужу
Как обратиться мне к другой любви? И кто она, о боже, назови. Как прежнюю любовь забыть смогу я, Когда
Дай коснуться, любимая, прядей густых, Эта явь мне милей сновидений любых… Твои кудри сравню только с
Бросать не стоит в будущее взгляд, Мгновенью счастья будь сегодня рад. Ведь завтра, друг, и мы сочтемся
Всех пьяниц и влюбленных ждет геенна. Не верьте, братья, этой лжи презренной! Коль пьяниц и влюбленных
Если гурия страстно целует в уста, Если твой собеседник мудрее Христа, Если лучше небесной Зухры музыкантша
Как прекрасны и как неизменно новы И румянец любимой, и зелень травы! Будь веселым и ты: не скорби о
Мы не знаем, протянется ль жизнь до утра… Так спешите же сеять вы зерна добра! И любовь в тленном мире
Ответственность за то, что краток жизни сон, Что ты отрадою земною обделен, На бирюзовый свод не возлагай
Будь жизнь тебе хоть в триста лет дана Но все равно она обречена, Будь ты халиф или базарный нищий, В
В жизни сей опьянение лучше всего, Нежной гурии пение лучше всего, Вольной мысли кипение лучше всего
Жизни стыдно за тех, кто сидит и скорбит, Кто не помнит утех, не прощает обид, Пой, покуда у чанга не
Мы чистыми пришли и осквернились, Мы радостью цвели и огорчились. Сердца сожгли слезами, жизнь напрасно
Сей жизни караван не мешкает в пути: Повеселившись чуть, мы прочь должны уйти. О том, что завтра ждет
Пей вино, ибо радость телесная — в нем. Слушай чанг, ибо сладость небесная — в нем. Променяй свою вечную
Хоть мудрый шариат и осудил вино, Хоть терпкой горечью пропитано оно, — Мне сладко с милой пить.
Жизнь отцветает, горестно легка, Осыплется от первого толчка. Пей! Хмурый плащ — луной разорван в небе. Пей!
Молитвы побоку! Избрав благую часть, В беспутство прежнее решил я снова впасть И, шею вытянув, как горлышко
Пить аллах не вели! не умеющим пить, С кем попало, без памяти смеющим пить, Но не мудрым мужам, соблюдающим
Хоть я и пьяница, о муфтий городской, Степенен все же я в сравнении с тобой; Ты кровь людей сосешь, — я лоз.
Вино запрещено, но есть четыре «но»: Смотря кто, с кем, когда и в меру ль пьет вино. При соблюдении сих
Мне чаша чистого вина всегда желанна, И стоны нежных флейт я б слушал неустанно. Когда гончар мой прах