Стихи русских поэтов

Чиста любовь моя, Как ясных звёзд мерцанье, Как плеск нагорного ручья, Как белых роз благоуханье Люблю

Глядит высокая луна На легкий бег автомобилей. Как много пережитых былей Видала бледная луна, И все-ж

У меня есть громадное имя, Ослепительней многих имен. Ах, я мог потягаться бы с ними, Но для этого слишком

Виргилий, Цицерон, Бургавен, Эйлер, Локк, Картезий и Невтон, Апелл и Пракситель, Мецен и Сципион.

Вот, смотрите: я руку жгу На свече. Ну, конечно, — больно. Но я и дольше держать могу: Так, чтоб вы сами

Действующие лица: Руальд — старый воин Вячко и Бермята — отроки Действие в 968 году, в Киеве, на городской

1 Джон Боттом славный был портной, Его весь Рэстон знал. Кроил он складно, прочно шил И дорого не брал.

Слышу вновь Твой голос голубой, До Тебя душой не достигая: Как светло, как хорошо с Тобой, Ласковая

Она противостатна мне. Она Совсем не то, чего ищу я в деве. Но лишь при ней душе поют деревья И только

(Юноша 30-х годов XIX столетия) Вера есть величайший акт человеческой свободы. В. Жуковский Мертвые суть

Только будь всегда простою, Как слова моих стихов. Я тебя любить готов, Только будь всегда простою, Будь

Дельфира нѣкогда подружкѣ открывала, Съ которой въ дружествѣ Дельфира пребывала, Все таинство души, и

Часы пріятнаго при вѣчерѣ зефира, Рвала себѣ цвѣты младая Ѳеламира, Къ пастушкѣ подошелъ влюбившійся

Мне была понятна жизнь природы дивной В дни моей весны. Охраняла вера, рдел восторг наивный, Ясны были

Я червь — я бог! Державин Ты не спишь, блестящая столица. Как сквозь сон, я слышу за стеной Звяканье

Ты ничего не говорила, — Но уж и то мне был укор. К смиренным травам ты склонила Твоё лицо и кроткий

Покрыла зелень ряски Дремотный, старый пруд, — Я жду, что оживут Осмеянные сказки: Русалка приплывёт

Ты только для меня. На мраморах иссечен Двойной завет пути, и светел наш удел. Здесь наш союз несокрушимо

В нем нечто фантастическое: в нем Художник, патриот, герой и лирик, Царизму гимн и воле панегирик, И

Я верю, верю, верю, верю В себя, в тебя, в мою звезду. От жизни ничего не жду, Но все же верю, верю

Узкие, мглистые дали. Камни везде и дома. Как мне уйти от печали? Город мне — точно тюрьма.

Рупиллій потонулъ, близъ острова сево, И естьли кто любилъ на свѣтѣ семъ ево; Внемли ево здѣсь вопль

На закат, на зарю Долго, долго смотрю. Слышу, кровь моя бьётся И в заре отдаётся. Как-то весело мне

По ступеням древней башни поднимаюсь выше, выше, Задыхаюсь на круженьи сзади ветхих амбразур, Слышу шелест

Что значит время? Что значат годы? Любовь и верность сильнее их! Пятнадцать весен слагает оды И славословит

Вот ухожу я от небес, Как бы спасаясь от погони, В лавчонку, где спрошу мацони. Так, ухожу я от небес

Прости, мой свѣть, въ послѣдній разъ. И помни, какъ тебя любилъ; Злой часъ пришель мнѣ слезы лить.

Я ночь не сплю, и вереницей Мелькают прожитые дни. Теперь они, Как небылицы. В своих мечтах я вижу Суду

Это было так недавно, Но для сердца так давно… О фиалке грезил запад, Отразив ее темно. Ты пришла ко

Я помню, как детьми, с румяными щеками, По снегу хрупкому мы бегали с тобой — Нас добрая зима косматыми

Меж тем как век — невечный — мечется И знаньями кичится век, В неисчислимом человечестве Большая редкость

Полно рыдать об умершей Елене, Радость опять осенила меня. Снова я с вами, нестрашные тени Венецианского дня!

О вы, которые стремитесь на Парнас, Нестройного гудка имея грубый глас, Престаньте воспевать!

Вместо тепла — зелень стекла, Вместо огня — дым, Из сетки календаря выхвачен день. Красное солнце сгорает

Природа учится у нас, Мы у нее учиться рады. Меж ней и нами нет преграды. Природа учится у нас, И каждый

Под черёмухой цветущей Я лежал в июльский зной, И вероники ползущей Цвет увидел голубой. Стало весело.

У людей война. Но к нам в подполье Не дойдет ее кровавый шум. В нашем круге — вечно богомолье, В нашем

На заре, заре румяной Полоса за полосой, — Тон лиловый, тон багровый, тон багряный Жаркой, алою обрызганы росой.

Есть ли счастье на свете сильней любви? Слава тем, чья любовь побеждает смерть! Мирра Лохвицкая Певица

Полно вамъ мысли въ любви летати, Кинь сердце нынѣ всѣ суеты, Не дай дни прежни воспоминати, Не мучьте

Вещателя судеб таинственных Силена, Котораго сама природа изумленна, И ясны пению внимали небеса;

Чух-чух, Чух-чух, Мчится поезд Во весь дух, Паровоз пыхтит. – Тороплюсь! – гудит, – Тороплюсь, Тороплюсь

Невинный цвет и грешный аромат Левкоя Пленительным желанием томят Покоя. Так сладостно склоняться в полусне

Плачьте, дочери земли! Плачьте горю Айседоры! Отуманьте ваши взоры! Плачьте, дочери земли! Счастье вы

В томленьях жизни несчастливой Меня забавишь только ты, О муза дивно-прихотливой Мечты! В разгаре грусти

На перепутьи бытия, Томясь таинственной тревогой, Стоял и долго думал я, Какою мне идти дорогой.

Ну что тебе надо еще от меня? Чугунна ограда. Улыбка темна. Я музыка горя, ты музыка лада, ты яблоко

Назвать, вот этот цвет лиловый, А этот голубой. Смотри: король и туз бубновый Легли перед тобой.

Я — бог таинственного мира, Весь мир в одних моих мечтах. Не сотворю себе кумира Ни на земле, ни в небесах.

Для чего говорить! Холодны И лукавы слова, Как обломки седой старины, Как людская молва. Для чего называть?