Стихи о войне Булата Окуджавы

Ехал всадник на коне. Артиллерия орала. Танк стрелял. Душа сгорала. Виселица на гумне… Иллюстрация к войне.

Ах, война, что ж ты сделала, подлая: стали тихими наши дворы, наши мальчики головы подняли, повзрослели

Ах, война, что ж ты сделала, подлая: стали тихими наши дворы, наши мальчики головы подняли — повзрослели

А мы с тобой, брат, из пехоты, А летом лучше, чем зимой. С войной покончили мы счеты… Бери шинель — пошли домой.

Простите пехоте, что так неразумна бывает она: всегда мы уходим, когда над Землею бушует весна.

Если ворон в вышине, дело, стало быть, к войне. Чтобы не было войны, надо ворона убить. Чтобы ворона

— Господин лейтенант, что это вы хмуры? Аль не по сердцу вам ваше ремесло? — Господин генерал, вспомнились

Холод войны немилосерд и точен. Ей равнодушия не занимать. …Пятеро голодных сыновей и дочек и одна отчаянная мать.

Нужны ли гусару сомненья, Их горький и въедливый дым, Когда он в доспехах с рожденья И слава всегда перед ним?

Во дворе, где каждый вечер все играла радиола, где пары танцевали, пыля, ребята уважали очень Леньку

Мы приедем туда, приедем, проедем — зови не зови — вот по этим каменистым, по этим осыпающимся дорогам любви.

Волнения не выдавая, оглядываюсь, не расспрашивая. Так вот она — передовая! В ней ничего нет страшного.

Вы слышите: грохочут сапоги, и птицы ошалелые летят, и женщины глядят из-под руки? Вы поняли, куда они глядят?

Не вели, старшина, чтоб была тишина. Старшине не все подчиняется. Эту грустную песню придумала война…

По какой реке твой корабль плывет до последних дней из последних сил? Когда главный час мою жизнь прервет

Надежда, я вернусь тогда, когда трубач отбой сыграет, когда трубу к губам приблизит и острый локоть отведет.

Сто раз закат краснел, рассвет синел, сто раз я клял тебя, песок моздокский, пока ты жег насквозь мою

Я ухожу от пули, делаю отчаянный рывок. Я снова живой на выжженном теле Крыма. И вырастают вместо крыльев

Выходят танки из леска, устало роют снег, а неотступная тоска бредет за нами вслед. Победа нас не обошла

Год сорок первый. Зябкий туман. Уходят последние солдаты в Тамань. А ему подписан пулей приговор.

А что я сказал медсестре Марии, когда обнимал ее? — Ты знаешь, а вот офицерские дочки на нас, на солдат

Стихло в улицах вранье. Замерло движенье. Улетело воронье На полях сраженья. Лишь ползут из тишины, Сердце

Мы сидим, пехотные ребята. Позади — разрушенная хата. Медленно война уходит вспять. Старшина нам разрешает спать.

Раскрываю страницы ладоней, молчаливых ладоней твоих, что-то светлое и молодое, удивленное смотрит из них.

Отшумели песни нашего полка, Отзвенели звонкие копыта. Пулями пробито днище котелка, Маркитантка юная убита.

Джазисты уходили в ополченье, цивильного не скинув облаченья. Тромбонов и чечеток короли в солдаты необученные шли.

Восславив тяготы любви и свои слабости, Слетались девочки в тот двор, как пчелы в августе; И совершалось

Кавалергарды, век недолог, и потому так сладок он. Поет труба, откинут полог, и где-то слышен сабель звон.

Грозной битвы пылают пожары, И пора уж коней под седло… Изготовились к схватке гусары — Их счастливое