Стихи Брюсова Валерия

Есть некий час всемирного молчанья. Ф. Тютчев День красочный, день ярко-пестрый, Многоголосный шумный день;

Брел дождь, расчетливо-скупой, А тучи смачно висли брюхом, Чтоб ветер вдруг рванул скобой, Вдруг взвизгнул

Поэма в 6-ти главах 1 Прекрасен и беспечен пир В садах Египетской царицы, И мнится: весь огромный мир

Жадно тобой наслаждаюсь, Сумрак улиц священный! Тайно тебе поклоняюсь, Будущий царь вселенной!

За годами год, девятнадцатый год Висит надо мною недвижимый свод, Недвижимый свод неподвижной тюрьмы

(Укороченные рифмы) В небе — яркость повечерия: Реют птиц волшебных перья, Гривы странного зверья… Словно

Золотой олень на эбеновой подставке, китайская статуэтка XIV в, до р. Х из собрания И. С. Остроухова

Строя струны лиры клирной, Братьев ты собрал на брань. Плащ алмазный, плащ сапфирный Сбрось, отбрось

(Стихи обращенные) Нежный стихов аромат услаждает безделие девы: Кроет проделки богов нежный стихов аромат.

«Ты умрешь, и большего не требуй! Благ закон всевидящей Судьбы». Так гласят, вздымая руки к небу, Бога

Золото, убранство тайного ковчега, Где хранят издревле благостные мощи, Золото, добыча хищного набега

Снилось ты нам с наших первых веков Где-то за высью чужих плоскогорий, В свете и в пеньи полдневных валов

Пламя факелов крутится, длится пляска саламандр, Распростерт на ложе царском, — скиптр на сердце, — Александр.

(Виланель) Все это было сон мгновенный, Я вновь на свете одинок, Я вновь томлюсь, как в узах пленный.

Старик шел мимо башни; Там девушка сидела, Держа в руке цветок: Подарок жениха. Старик шел мимо башни;

Ступени разрушенной лестницы Уводят в глубокий овраг, Где липы, столетью ровесницы, Вечерний нахмурили мрак.

«Ты спишь, от долгих ласк усталая, Предавшись дрожи корабля, А все растет полоска малая, — Тебе сужденная земля!

Тот облик вековой огромных городов, Который видим мы, — исчезнет неизбежно; Наследье смутное мятущихся

Ты умеешь улыбаться Тихим трепетом ресниц… Сладко в небе колыхаться Перелетным стаям птиц. Ты умеешь

Уединенный остров, чуть заметный в море, Я неуклонно выбрал, — золотой приют, Чтоб утаить в пустыне и

(Рифма предпоследнего слова) Усни, белоснежное поле! Замри, безмятежное сердце! Над мигом восходит бесстрастье;

Сияла людям Мысль, как свет в эфире; Ее лучи лились чрез океан — Из Атлантиды в души разных стран;

Их цепи лаврами обвил. Пушкин Да! цепи могут быть прекрасны, Но если лаврами обвиты. А вы трусливы, вы

Зловещее и смутное есть что-то… К. Фофанов Во всех углах жилья, в проходах, за дверьми Стоят чудовища

1 Не правда ли: мы в сказке, Мы в книжке для детей? Твои так нежны глазки, И поступь — как у фей!

Между гор грохочет эхо Убегающего поезда. Лунный глаз то глянет слепо, То опять меж сосен скроется.

Я мальчиком мечтал, читая Жюля Верна, Что тени вымысла плоть обретут для нас, Что поплывет судно, громадной

Я устал от светов электрических, От глухих гудков автомобилей; Сердце жаждет снова слов магических, Радостных

Камни, камни! о вас сожаленье! Вы по земле мне родные! В жилах моих роковое биенье, Та же, все та же стихия.

Когда над городом сквозь пыль поют Глухие сны лимонного заката, И торсы дряблые сквозь тень снуют, —

Подражание Тристану Клингсору «Красная шапочка! Красная шапочка! Девочка, что ты спешишь? Видишь, порхает

Однажды Лев Свинью обидел, Да так, что целый лес ее позор увидел. Придя в великий гнев, Свинья донельзя

Лунный дьявол, бледно-матовые, Наклонил к земле рога. Взоры, призрачно-агатовые, Смотрят с неба на снега

Наш Агамемнон, наш Амфитрион И наш Орфей, царь области рубежной, Где Киммерии знойный Орион Чуть бросит

Мелькают дни, и с каждым новым годом Мне все ясней, как эта жизнь кратка; Столетия проходят над народом

Мне грустно оттого, что мы с тобой не двое, Что месяц, гость небес, заглянет к нам в окно, Что грохот

Море — в бессильном покое, Образ движенья исчез. Море — как будто литое Зеркало ясных небес.

Мысленно, да! но с какой напряженностью Сквозь окна из книг озираем весь мир мы! Я пластался мечтой над

Нежно веет свежий ветер, Сладко млеет светлый Мэлар, Солнце медлит над закатом, Озарив огнями даль, —

Набегают вечерние тени, Погасает сиянье за далью. Облелеянный тихой печалью, Уронил я письмо на колени.

Ветер, сумрачно пророчащий, Всплеск волны, прибрежье точащей, Старых сосен скорбный скрип… Строго — древнее урочище!

Не как молния, смерти стрела, Не как буря, нещадна и зла, Не как бой, с грудой жертв без числа, Не как

Вкруг меня наклоняется хор возвратившихся дев… «Все напевы» Здравствуй, здравствуй, новая сестра, К нам

(Моностихи Авсония) Первый Юлий раскрыл чертоги царские Цезарь; Августу он передал и власть над градом, и имя;

Не тем горжусь я, Фебом отмеченный, Что стих мой звонкий римские юноши На шумном пире повторяют, Ритм

Я — океан, соленый и громадный; Люблю метать на берег пенный вал, Люблю ласкать, целуя пастью жадной

К стене причалил челн полночный, Упали петли из окна, И вот по лестнице непрочной Скользнула с высоты Она.

Как долго о прошлом я плакал, Как страстно грядущего ждал, И Голос — угрюмый оракул — «Довольно!

Тоненькие свечечки, Робкие, мерцают. Голосочки детские Басу отвечают. Слышно над склоненною толпой: «Со

Хоть иногда лампады Рок гасил, Рим до конца исполнил труд владыки, Он был свершен, когда, под вопль и