Стихи Рождественского Всеволода

Если не пил ты в детстве студеной воды Из разбитого девой кувшина. Если ты не искал золотистой звезды

Скользкий камень, а не пески. В зыбких рощах огни встают. Осторожные плавники Задевают щеки мои.

От наших дружб, от книг университета, Прогулок, встреч и вальсов под луной Шагнула ты, не дописав сонета

Две недели их море трепало… Океана зеленая ртуть То тугою стеною стояла, То скользила в наклонную муть

«Неволи сумрачный огонь, Разлитый в диком поле, Ложится на мою ладонь, Как горсть земли и соли.

На закате мы вышли к стене карантина, Где оранжевый холм обнажен и высок, Где звенит под ногой благородная

Пламенеющие клены У овального пруда, Палисадник, дом зеленый Не забудешь никогда! Здесь под дубом Вальтер

«Далеко разрушенная Троя, Сорван парус, сломана ладья. Из когда-то славного героя Стал скитальцем бесприютным я.

Я не хочу крошить по мелочам Священный хлеб отеческих преданий. Еще в пути он пригодится нам, Достоин

«Ich grolle nicht…» Глубокий вздох органа, Стрельчатый строй раскатов и пилястр. «Ich grolle nicht…»

Стоит она здесь на излуке, Над рябью забытых озер, И тянет корявые руки В колеблемый зноем простор.

Певучим, медленным овалом Пленительно обведена, Встает виденьем небывалым Белее лилии — она.

День угасал, неторопливый, серый, Дорога шла неведомо куда,- И вдруг, под елкой, столбик из фанеры —

Есть стихи лебединой породы, Несгорающим зорям сродни. Пусть над ними проносятся годы,— Снежной свежестью

Она ни петь, ни плакать не умела, Она как птица легкая жила, И, словно птица, маленькое тело, Вздохнув

Чуть солнце пригрело откосы И стало в лесу потеплей, Береза зеленые косы Развесила с тонких ветвей.

Ты у моей стояла колыбели, Твои я песни слышал в полусне, Ты ласточек дарила мне в апреле, Свозь дождик

На пустом берегу, где прибой неустанно грохочет, Я послание сердца доверил бутылке простой, Чтоб она

Когда мы сойдемся за круглым столом, Который для дружества тесен, И светлую пену полнее нальем Под гул

В родной поэзии совсем не старовер, Я издавна люблю старинные иконы, Их красок радостных возвышенный

Колючие травы, сыпучие дюны И сосны в закатной туманной пыли, Высокие сосны, тугие, как струны На гуслях

Долго в жилах музыка бродила, Поднимая темное вино… Но скажи мне, где все это было, Где все это было

Три окна, закрытых шторой, Сад и двор — большое D. Это мельница, в которой Летом жил Альфонс Доде.

Друг, Вы слышите, друг, как тяжелое сердце мое, Словно загнанный пес, мокрой шерстью порывисто дышит.

По ладожским сонным каналам, Из тихвинских чащ и болот Они приплывали, бывало, В наш город, лишь лето придет.

Я помню этот светлый дом… Его бетонная громада Глядела верхним этажом В простор Таврического сада, А