Еще на закате мерцали…
Но вот — почернело до ужаса,
и все в небесном Версале
горит, трепещет и кружится.
Как будто бы вечер дугою
свободу к зениту взвез:
с неба — одна за другою
слезают тысячи звезд!
И как над горящею Францией
глухое лицо Марата, —
среди лихорадящих в трансе луна —
онемевший оратор.
И мир, окунувшись в мятеж,
свежеет щекой умытенькой;
потухшие звезды — и те
послов прислали на митинги.
Услышьте сплетенный в шар шум
шагов без числа и сметы:
то идут походным маршем
к земле — на помощь — планеты.
Еще молчит тишина,
но ввысь — мечты и желания,
и вот провозглашена
Великая Океания.
А где-то, как жар валюты,
на самой глухой из орбит,
солнце кровавым Малютой
отрекшееся скорбит!
1917
Из сборника «Бомба» (Владивосток, весна 1921).