Всегда ты на людях,
Как слон в зверинце,
Как муха в стакане,
Как гусь на блюде…
Они появляются из провинций,
Способные молодые люди.
«У вас одна комната?
— Ах, как мало!
Погодка стоит —
Не придумать плоше!»
Ты хмуришься
И отвечаешь вяло:
«Снимайте, снимайте свои калоши!»
Ты грустно оглядываешь знакомых
И думаешь:
«Ну, добивайте сразу!»
Куда там!
Они извлекают томы
Любовных стихов,
Бытовых рассказов.
«Быть может, укажете недостаток?
Родной!
Уделите одну минуту!
Вы заняты?
Я буду очень краток:
В поэмке —
Всего восемнадцать футов!»
Мелькают листы.
Вдохновенье бурно.
Чтецы невменяемы,-
Бей их, режь ли…
Ты слушаешь.
Ты говоришь:
«Недурно!» —
И — лжешь,
Ибо ты от природы вежлив.
На ходиках без десяти двенадцать.
Ты громко подтягиваешь бечевку,
Но гости твои говорят:
«Признаться,
У вас так уютно!
Мы к вам с ночевкой».
Ты громко вздыхаешь:
«Ложитесь с миром!»
И думаешь
День ото дня плачевней:
Во что превратилась твоя квартира?
В ночлежку?
В родильный приют?
В харчевню?
А ночью под сердцем
Тихонько плачет
Утопленный в пресной дневной водице
Твой стих,
Что был вовсе неплохо начат,
Но помер в тебе,
Не успев родиться.
И, стиснувши, как рукоять кинжала,
Мундштук безобиднейший,
В нервной дрожи
Ты думаешь:
«Муза уже сбежала.
Жена собирается сделать то же…»
А утром,
Когда постучит знакомый,
Ты снова в себе не найдешь сноровки
Ему на докучный вопрос:
«Вы дома?» —
Раздельно ответить:
«В командировке».