Стихи Дмитрия Кедрина

Бродячий сюжет Девчину пытает казак у плетня: «Когда ж ты, Оксана, полюбишь меня? Я саблей добуду для

На окнах, сплошь заиндевелых, Февральский выписал мороз Сплетенье трав молочно-белых И серебристо-сонных роз.

Наступило бабье лето — Дни прощального тепла. Поздним солнцем отогрета, В щелке муха ожила. Солнце!

Стойбище осеннего тумана, Вотчина ночного соловья, Тихая царевна Несмеяна — Родина неяркая моя!

Как побил государь Золотую Орду под Казанью, Указал на подворье свое Приходить мастерам. И велел благодетель,-

Ты, что хлеб свой любовно выращивал, Пел, рыбачил, глядел на зарю. Голосами седых твоих пращуров Я, Россия

Нам, по правде сказать, в этот вечер И развлечься-то словно бы нечем: Ведь пасьянс — это скучное дело

Весь край этот, милый навеки, В стволах белокорых берез, И эти студеные реки, У плеса которых ты рос

Потерт сыромятный его тулуп, Ушастая шапка его, как склеп, Он вытер слюну с шепелявых губ И шепотом попросил на хлеб.

Любимого сына старуха в поход провожала, Винцо подносила, шелковое стремя держала. Он сел на коня и сказал

Выдь на зорьке и ступай на север По болотам, камушкам и мхам. Распустив хвоста колючий веер, На сосне

Как темно в этом доме! Тут царствует грузчик багровый, Под нетрезвую руку Тебя колотивший не раз… На

Такой ты мне привиделась когда-то: Молочный снег, яичная заря. Косые ребра будки полосатой Чиновничья

Вот и вечер жизни. Поздний вечер. Холодно и нет огня в дому. Лампа догорела. Больше нечем Разогнать сгустившуюся тьму.

Война пройдет — и слава богу. Но долго будет детвора Играть в «воздушную тревогу» Среди широкого двора.

Меня томит гриппок осенний, Но в сердце нет былой тоски: Сплелись в цепочку воскресений Недуга светлые деньки.

Ещё и солнце греет что есть силы, И бабочки трепещут на лету, И женщины взволнованно красивы, Как розы

Ты говоришь, что наш огонь погас, Твердишь, что мы состарились с тобою, Взгляни ж, как блещет небо голубое!

Нет, не всегда смешон и узок Мудрец, глухой к делам земли: Уже на рейде в Сиракузах Стояли римлян корабли.

Вон та Недалекая роща, Вся в гнездах Крикливых грачей, И холм этот, Кашкой заросший,— Уж если не наш

Западные экспрессы Летят по нашим дорогам. Смычки баюкают душу, Высвистывая любовь. Знатные иностранцы

Ложишься спать, когда в четыре Дадут по радио отбой. Умрешь — единственная в мире Всплакнет сирена над тобой.

Кем я был? Могильною травою? Хрупкой галькою береговою? Круглобоким облачком над бездной? Ноздреватою

Эти гордые лбы винчианских мадонн Я встречал не однажды у русских крестьянок, У рязанских молодок, согбенных

Подгулявший шутник, белозубый, как турок, Захмелел, прислонился к столбу и поник. Я окурок мой кинул.

Улетают птицы за море, Миновало время жатв, На холодном сером мраморе Листья желтые лежат. Солнце спряталось

Над проселочной дорогой Пролетали самолеты… Мальчуган лежит у стога, Точно птенчик желторотый.

Шилом бреется солдат, Дымом греется… Шли в побывку Из Карпат Два армейца. Одному приснилось: Мать Стала

…Итак, приезжайте к нам завтра, не позже! У нас васильки собирай хоть охапкой. Сегодня прошел замечательный

Ты заскучал по дому? Что с тобою? Еще вчера, гуляка из гуляк, Ты проклинал дырявые обои И эти стены с

Серы, прохладны и немы Воды глубокой реки. Тихо колышутся шлемы, Смутно мерцают штыки. Гнутся высокие

Я рожден для того, чтобы старый поэт Обо мне говорил золотыми стихами, Чтобы Дафнис и Хлоя в четырнадцать

Протирая лорнеты, Туристы блуждают, глазея На безруких богинь, На героев, поднявших щиты. Мы проходим

Следы войны неизгладимы!.. Пускай окончится она, Нам не пройти спокойно мимо Незатемненного окна!

Экой снег какой глубокий! Лошадь дышит горячо. Светит месяц одинокий Через левое плечо. Пруд окован крепкой

Когда я уйду, Я оставлю мой голос На чёрном кружке. Заведи патефон, И вот Под иголочкой, Тонкой, как

Много видевший, много знавший, Знавший ненависть и любовь, Всё имевший, всё потерявший И опять всё нашедший вновь.

Батька сыну говорит: «Не мешкай! Навостри, поди, кривую шашку!..» Сын на батьку поглядел с усмешкой

Недобрый дух повел меня, Уже лежавшего в могиле, В страну подземного огня, Которой Данте вел Вергилий.

К нам в гости приходит мальчик Со сросшимися бровями, Пунцовый густой румянец На смуглых его щеках.

Старинной купаленки шаткий настил, Бродя у пруда, я ногою потрогал. Под этими липами Пушкин грустил

В Перово пришла подмосковная осень С грибами, с рябиной, с ремонтами дач. Ты больше, пиджак парусиновый

Весной в саду я зяблика поймал. Его лучок захлопнул пастью волчьей. Лесной певец, он был пуглив и мал

Шло донское войско на султана, Табором в степи широкой стало, И казаки землю собирали — Кто мешком, кто

Есть у каждого бродяги Сундучок воспоминаний. Пусть не верует бродяга И ни в птичий грай, ни в чох,-

Мужик в землянке прорубал оконце: Невесело сидеть в кромешной мгле! Под заступом, как маленькие солнца

Для того ль цветочек синий В косу мне вплетала мать, Чтоб в неметчине рабыней Довелось мне умирать?

Полянка зимняя бела, В лесу — бурана вой. Ночная вьюга замела Окопчик под Москвой. На черных сучьях белый

Мальчик жаловался, горько плача: «В пять вопросов трудная задача! Мама, я решить ее не в силах, У меня

Пасмурный щегол и шустрый чижик Зерна щелкают, водою брызжут — И никак не уживутся вместе В тесной клетке