И ходить учили, и есть, и спать,
а стареть никто не учил.
Показали буквы писать в тетрадь,
передали чернил.
По тебе печалилась, как могла,
по тебе старела к утру.
Не поднять руки
в пустоту строки,
ночь полощется на ветру.
У тебя — то яшма, а то янтарь,
у меня – дуда и сума.
Мой пресветлый князь,
мой безродный царь,
где б сойти с ума?
Где слететь с подножки, сорваться в бег,
где бы выдохнуть все слова?
Чтобы ветер стих,
чтоб родился стих,
чтобы ты меня целовал.
Оторвётся с ветки моя душа,
глупым яблоком наливным,
если снега белого накрошат,
значит, буду под ним.
Разучусь и стареть, и ходить, и спать,
а тебя мне всё нет и нет…
Но легка рука,
и черна строка
проступает сквозь снег.