Сонеты Уильяма Шекспира о любви
Признаюсь я, что двое мы с тобой, Хотя в любви мы существо одно. Я не хочу, чтоб мой порок любой На честь
Уж если ты разлюбишь — так теперь, Теперь, когда весь мир со мной в раздоре. Будь самой горькой из моих
Ее глаза на звезды не похожи Нельзя уста кораллами назвать, Не белоснежна плеч открытых кожа, И черной
Как тот актер, который, оробев, Теряет нить давно знакомой роли, Как тот безумец, что, впадая в гнев
Когда читаю в свитке мертвых лет О пламенных устах, давно безгласных, О красоте, слагающей куплет Во
Нередко для того, чтобы поймать Шальную курицу иль петуха, Ребенка наземь опускает мать, К его мольбам
О, как тебе хвалу я воспою, Когда с тобой одно мы существо? Нельзя же славить красоту свою, Нельзя хвалить
Как радует отца на склоне дней Наследников отвага молодая, Так. правдою и славою твоей Любуюсь я, бесславно увядая.
Для аппетита пряностью приправы Мы называем горький вкус во рту. Мы горечь пьем, чтоб избежать отравы
Ты говоришь, что нет любви во мне. Но разве я, ведя войну с тобою, Не на твоей воюю стороне И не сдаю
Любовь — недуг. Моя душа больна Томительной, неутолимой жаждой. Того же яда требует она, Который отравил
Люблю, — но реже говорю об этом, Люблю нежней, — но не для многих глаз. Торгует чувством тот, что перед
Но если время нам грозит осадой, То почему в расцвете сил своих Не защитишь ты молодость оградой Надежнее
В твоей груди я слышу все сердца, Что я считал сокрытыми в могилах. В чертах прекрасных твоего лица Есть
Я наблюдал, как солнечный восход Ласкает горы взором благосклонным, Потом улыбку шлет лугам зеленым И
Все страсти, все любви мои возьми, — От этого приобретешь ты мало. Все, что любовью названо людьми, И
Иль ты ниспосылаешь утомленье — Глаз не могу сомкнуть порой ночной? Иль это тени, вестники мученья, С
Неужто я, приняв любви венец, Как все монархи, лестью упоен? Одно из двух: мои глаз — лукавый льстец.
О дух любви, воспрянь! Пусть аппетит, Не притупляясь, вновь ко мне вернется: Ведь как бы ни был я сегодня
Ты не меняешься с теченьем лет. Такой же ты была, когда впервые Тебя я встретил. Три зимы седые Трех
Что ж, буду жить, приемля как условье, Что ты верна. Хоть стала ты иной, Но тень любви нам кажется любовью.
Язычником меня ты не зови, Не называй кумиром божество. Пою я гимны, полные любви, Ему, о нем и только для него.
Ты от меня не можешь ускользнуть. Моей ты будешь до последних дней. С любовью связан жизненный мой путь
Мешать соединенью двух сердец Я не намерен. Может ли измена Любви безмерной положить конец?
У сердца с глазом — тайный договор: Они друг другу облегчают муки, Когда тебя напрасно ищет взор И сердце
Со дня разлуки — глаз в душе моей, А тот, которым путь я нахожу, Не различает видимых вещей, Хоть я на
Божок любви под деревом прилег, Швырнув на землю факел свои горящий. Увидев, что уснул коварный бог
Меня неверным другом не зови. Как мог я изменить иль измениться? Моя душа, душа моей любви, В твоей груди
Скажи, что я уплатой пренебрег За все добро, каким тебе обязан, Что я забыл заветный твой порог, С которым