Стихи Блока Александра
По вечерам над ресторанами Горячий воздух дик и глух, И правит окриками пьяными Весенний и тлетворный дух.
Ночь, улица, фонарь, аптека, Бессмысленный и тусклый свет. Живи еще хоть четверть века — Все будет так.
Опять, как в годы золотые, Три стертых треплются шлеи, И вязнут спицы росписные В расхлябанные колеи…
И я провел безумный год У шлейфа черного. За муки, За дни терзаний и невзгод Моих волос касались руки
О, весна без конца и без краю — Без конца и без краю мечта! Узнаю тебя, жизнь! Принимаю! И приветствую
Мы встречались с тобой на закате. Ты веслом рассекала залив. Я любил твое белое платье, Утонченность
Леса вдали виднее, Синее небеса, Заметней и чернее На пашне полоса, И детские звонче Над лугом голоса.
Марии Павловне Ивановой Под насыпью, во рву некошенном, Лежит и смотрит, как живая, В цветном платке
Осенний вечер так печален; Смежает очи тающий закат… Леса в безмолвии холодном спят Над тусклым золотом прогалин.
Я не предал белое знамя, Оглушенный криком врагов, Ты прошла ночными путями, Мы с тобой — одни у валов.
Часть 1 Река раскинулась. Течет, грустит лениво И моет берега. Над скудной глиной желтого обрыва В степи
Последние лучи заката Лежат на поле сжатой ржи. Дремотой розовой объята Трава некошеной межи.
Вы, бедные, нагие несчастливцы. Лир О, как безумно за окном Ревет, бушует буря злая, Несутся тучи, льют
О доблестях, о подвигах, о славе Я забывал на горестной земле, Когда твое лицо в простой оправе Перед
Там неба осветленный край Средь дымных пятен. Там разговор гусиных стай Так внятен. Свободен, весел и
О, я хочу безумно жить: Всё сущее — увековечить, Безличное — вочеловечить, Несбывшееся — воплотить!
Мне страшно с Тобой встречаться. Страшнее Тебя не встречать. Я стал всему удивляться, На всем уловил печать.
Вот ворона на крыше покатой Так с зимы и осталась лохматой… А уж в воздухе — вешние звоны, Даже дух занялся
Ты и во сне необычайна. Твоей одежды не коснусь. Дремлю — и за дремотой тайна, И в тайне — ты почиешь, Русь.
Ветхая избушка Вся в снегу стоит. Бабушка-старушка Из окна глядит. Внукам-шалунишкам По колено снег.
Мильоны — вас. Нас — тьмы, и тьмы, и тьмы. Попробуйте, сразитесь с нами! Да, скифы — мы! Да, азиаты —
Как тяжело ходить среди людей И притворятся непогибшим, И об игре трагической страстей Повествовать еще
Никогда не забуду (он был, или не был, Этот вечер): пожаром зари Сожжено и раздвинуто бледное небо, И
В соседнем доме окна жолты. По вечерам — по вечерам Скрипят задумчивые болты, Подходят люди к воротам.
1 Черный вечер. Белый снег. Ветер, ветер! На ногах не стоит человек. Ветер, ветер — На всем божьем свете!
Маленькому зайчику На сырой ложбинке Прежде глазки тешили Белые цветочки… Осенью расплакались Тонкие
Как часто плачем — вы и я — Над жалкой жизнию своей! О, если б знали вы, друзья, Холод и мрак грядущих дней!
Утихает светлый ветер, Наступает серый вечер, Ворон канул на сосну, Тронул сонную струну. В стороне чужой
Влачим мы дни свои уныло, Волнений далеки чужих; От нас сокрыто, нам не мило, Что вечно радует других…
Не надо кораблей из дали, Над мысом почивает мрак. На снежно-синем покрывале Читаю твой условный знак.
Недосказанной речи тревогу Хороню до свиданья в ночи. Окна терема — все на дорогу, Вижу слабое пламя свечи.
Нет, я не отходил. Я только тайны ждал И был таинственно красив, как ожиданье. Но Ты не приняла вечернего
Ну, что же? Устало заломлены слабые руки, И вечность сама загляделась в погасшие очи, И муки утихли.
Один порыв — безвластный и плакучий, Одна мечта — чрезмерностью слаба, — И снова он — до боли жгучий
Она ждала и билась в смертной муке. Уже маня, как зов издалека, Туманные протягивались руки, И к ним
Непонятною тоскою Дышит ночь. Приди, мой друг! Вот стезя: ночной порою Мы войдем в волшебный круг!
Он вчера нашептал мне много, Нашептал мне страшное, страшное… Он ушел печальной, дорогой, А я забыла
Поверь, и я, далекий света, Давно мечтавший об ином, К тебе приближусь до рассвета, — Мы ночь в объятьи проведем.
Пойдем купить нарядов и подарков, По улице гуляя городской. Синеют васильки, алеют розы ярко, Синеют
Сирени бледные дождем к земле прибиты… Замолкла песня соловья; Немолчно говор слышится сердитый Разлитого ручья.
Вот они — белые звуки Девственно-горних селений… Девушки бледные руки, Белые сказки забвений… Медленно
Прости. Я холодность заметил Равно — в тревоге и в тиши. О, если бы хоть миг был светел Бесцельный май
Разлетясь по всему небосклону, Огнекрасная туча идет. Я пишу в моей келье мадонну, Я пишу — моя дума растет.
Седые сумерки легли Весной на город бледный. Автомобиль пропел вдали В рожок победный. Глядись сквозь
Скользкая жаба-змея, с мутно-ласковым взглядом, В перьях зеленых ко мне приползла, увилась и впилась.
Для солнца возврата нет. «Снегурочка» Островского Сны безотчетны, ярки краски, Я не жалею бледных звезд.
Стою на царственном пути. Глухая ночь, кругом огни, — Неясно теплятся они, А к утру надо всё найти.
Так окрыленно, так напевно Царевна пела о весне. И я сказал: «Смотри, царевна, Ты будешь плакать обо мне».
Тебя я встречу где-то в мире, За далью каменных дорог. На страшном, на последнем пире Для нас готовит
Туман скрывает берег отдаленный. Ладья бежит — заметней и смелей. Кто на руле — прекрасный и влюбленный