Стихи Блока Александра

По вечерам над ресторанами Горячий воздух дик и глух, И правит окриками пьяными Весенний и тлетворный дух.

Ночь, улица, фонарь, аптека, Бессмысленный и тусклый свет. Живи еще хоть четверть века — Все будет так.

Опять, как в годы золотые, Три стертых треплются шлеи, И вязнут спицы росписные В расхлябанные колеи…

И я провел безумный год У шлейфа черного. За муки, За дни терзаний и невзгод Моих волос касались руки

О, весна без конца и без краю — Без конца и без краю мечта! Узнаю тебя, жизнь! Принимаю! И приветствую

Мильоны — вас. Нас — тьмы, и тьмы, и тьмы. Попробуйте, сразитесь с нами! Да, скифы — мы! Да, азиаты —

Осенний вечер так печален; Смежает очи тающий закат… Леса в безмолвии холодном спят Над тусклым золотом прогалин.

Никогда не забуду (он был, или не был, Этот вечер): пожаром зари Сожжено и раздвинуто бледное небо, И

Я не предал белое знамя, Оглушенный криком врагов, Ты прошла ночными путями, Мы с тобой — одни у валов.

Часть 1 Река раскинулась. Течет, грустит лениво И моет берега. Над скудной глиной желтого обрыва В степи

В соседнем доме окна жолты. По вечерам — по вечерам Скрипят задумчивые болты, Подходят люди к воротам.

Мне страшно с Тобой встречаться. Страшнее Тебя не встречать. Я стал всему удивляться, На всем уловил печать.

Вот ворона на крыше покатой Так с зимы и осталась лохматой… А уж в воздухе — вешние звоны, Даже дух занялся

Маленькому зайчику На сырой ложбинке Прежде глазки тешили Белые цветочки… Осенью расплакались Тонкие

1 Черный вечер. Белый снег. Ветер, ветер! На ногах не стоит человек. Ветер, ветер — На всем божьем свете!

Ветхая избушка Вся в снегу стоит. Бабушка-старушка Из окна глядит. Внукам-шалунишкам По колено снег.

Вы, бедные, нагие несчастливцы. Лир О, как безумно за окном Ревет, бушует буря злая, Несутся тучи, льют

Мы встречались с тобой на закате. Ты веслом рассекала залив. Я любил твое белое платье, Утонченность

Как тяжело ходить среди людей И притворятся непогибшим, И об игре трагической страстей Повествовать еще

Марии Павловне Ивановой Под насыпью, во рву некошенном, Лежит и смотрит, как живая, В цветном платке

Там неба осветленный край Средь дымных пятен. Там разговор гусиных стай Так внятен. Свободен, весел и

О доблестях, о подвигах, о славе Я забывал на горестной земле, Когда твое лицо в простой оправе Перед

Последние лучи заката Лежат на поле сжатой ржи. Дремотой розовой объята Трава некошеной межи.

О, я хочу безумно жить: Всё сущее — увековечить, Безличное — вочеловечить, Несбывшееся — воплотить!

Ты и во сне необычайна. Твоей одежды не коснусь. Дремлю — и за дремотой тайна, И в тайне — ты почиешь, Русь.

Леса вдали виднее, Синее небеса, Заметней и чернее На пашне полоса, И детские звонче Над лугом голоса.

Как часто плачем — вы и я — Над жалкой жизнию своей! О, если б знали вы, друзья, Холод и мрак грядущих дней!

Утихает светлый ветер, Наступает серый вечер, Ворон канул на сосну, Тронул сонную струну. В стороне чужой

Андрею Белому Целый год не дрожало окно, Не звенела тяжелая дверь; Всё забылось — забылось давно, И она

Не ты ли душу оживишь? Не ты ли ей откроешь тайны? Не ты ли песни окрылишь, Что так безумны, так случайны?

Я и молод, и свеж, и влюблен, Я в тревоге, в тоске и в мольбе, Зеленею, таинственный клен, Неизменно

Увижу я, как будет погибать Вселенная, моя отчизна. Я буду одиноко ликовать Над бытия ужасной тризной.

Сегодня в ночь одной тропою Тенями грустными прошли Определенные судьбою Для разных полюсов земли.

Медленно в двери церковные Шла я, душой несвободная, Слышались песни любовные, Толпы молились народные.

В часы вечернего тумана Слетает в вихре и огне Крылатый ангел от страниц Корана На душу мертвенную мне.

1 От родимой страны удалился Я, изгнанник, без крова и сна, С милой матерью я разлучился, Бедный странник

Безрадостные всходят семена. Холодный ветер бьется в голых прутьях. В моей душе открылись письмена.

В городе колокол бился, Поздние славя мечты Я отошел и молился Там, где провиделась Ты Слушая зов иноверца

В часы безмолвия ночного Тревоги отлетают прочь. Забудь событья дня пустого И погрузись в родную ночь.

Внемлю голосу свободы, Гулу утренней земли. Там — вдали — морские воды Схоронили корабли. Но душа не

Всю зиму мы плакали, бедные. Весна отворила двери. Мы вышли — грустные, бледные, На сердце — боль и потери.

Чуть не в каждой галерее Есть картина, где герой, Порываясь в бой скорее, Поднял щит над головой.

Ты, Дельвиг, говоришь: минута — вдохновенье, Оно пройдет… А я тебе скажу: Оно горит всю жизнь — и в упоеньи

Опять я еду чистым полем, Всё та же бледная луна, И грустно вспомнить поневоле Былые счастья времена.

Зарево белое, желтое, красное, Крики и звон вдалеке. Ты не обманешь, тревога напрасная, Вижу огни на реке.

Не лукавь же, себе признаваясь, Что на миг ты был полон одной, Той, что встала тогда, задыхаясь, Перед

Какая дивная картина Твоя, о, север мой, твоя! Всегда бесплодная равнина, Пустая, как мечта моя!

Кто-то вздохнул у могилы, Пламя лампадки плывет. Слышится голос унылый — Старый священник идет.

Много хотел я с тобой говорить, — Только уж лучше молчанье хранить. Если бы только начать мой рассказ

Мы всё простим — и не нарушим Покоя девственниц весны, Огонь божественный потушим, Прогоним ласковые сны.