Стихи Блока Александра

По вечерам над ресторанами Горячий воздух дик и глух, И правит окриками пьяными Весенний и тлетворный дух.

Ночь, улица, фонарь, аптека, Бессмысленный и тусклый свет. Живи еще хоть четверть века — Все будет так.

Опять, как в годы золотые, Три стертых треплются шлеи, И вязнут спицы росписные В расхлябанные колеи…

И я провел безумный год У шлейфа черного. За муки, За дни терзаний и невзгод Моих волос касались руки

О, весна без конца и без краю — Без конца и без краю мечта! Узнаю тебя, жизнь! Принимаю! И приветствую

Осенний вечер так печален; Смежает очи тающий закат… Леса в безмолвии холодном спят Над тусклым золотом прогалин.

Никогда не забуду (он был, или не был, Этот вечер): пожаром зари Сожжено и раздвинуто бледное небо, И

Я не предал белое знамя, Оглушенный криком врагов, Ты прошла ночными путями, Мы с тобой — одни у валов.

Часть 1 Река раскинулась. Течет, грустит лениво И моет берега. Над скудной глиной желтого обрыва В степи

В соседнем доме окна жолты. По вечерам — по вечерам Скрипят задумчивые болты, Подходят люди к воротам.

Мне страшно с Тобой встречаться. Страшнее Тебя не встречать. Я стал всему удивляться, На всем уловил печать.

Вот ворона на крыше покатой Так с зимы и осталась лохматой… А уж в воздухе — вешние звоны, Даже дух занялся

1 Черный вечер. Белый снег. Ветер, ветер! На ногах не стоит человек. Ветер, ветер — На всем божьем свете!

Маленькому зайчику На сырой ложбинке Прежде глазки тешили Белые цветочки… Осенью расплакались Тонкие

Ветхая избушка Вся в снегу стоит. Бабушка-старушка Из окна глядит. Внукам-шалунишкам По колено снег.

Вы, бедные, нагие несчастливцы. Лир О, как безумно за окном Ревет, бушует буря злая, Несутся тучи, льют

Мы встречались с тобой на закате. Ты веслом рассекала залив. Я любил твое белое платье, Утонченность

Как тяжело ходить среди людей И притворятся непогибшим, И об игре трагической страстей Повествовать еще

Марии Павловне Ивановой Под насыпью, во рву некошенном, Лежит и смотрит, как живая, В цветном платке

О доблестях, о подвигах, о славе Я забывал на горестной земле, Когда твое лицо в простой оправе Перед

Там неба осветленный край Средь дымных пятен. Там разговор гусиных стай Так внятен. Свободен, весел и

Последние лучи заката Лежат на поле сжатой ржи. Дремотой розовой объята Трава некошеной межи.

О, я хочу безумно жить: Всё сущее — увековечить, Безличное — вочеловечить, Несбывшееся — воплотить!

Ты и во сне необычайна. Твоей одежды не коснусь. Дремлю — и за дремотой тайна, И в тайне — ты почиешь, Русь.

Леса вдали виднее, Синее небеса, Заметней и чернее На пашне полоса, И детские звонче Над лугом голоса.

Мильоны — вас. Нас — тьмы, и тьмы, и тьмы. Попробуйте, сразитесь с нами! Да, скифы — мы! Да, азиаты —

Как часто плачем — вы и я — Над жалкой жизнию своей! О, если б знали вы, друзья, Холод и мрак грядущих дней!

Утихает светлый ветер, Наступает серый вечер, Ворон канул на сосну, Тронул сонную струну. В стороне чужой

Сладко найти нам звезду. Вот она — в небе видна. Я осторожно приду — Будем шептать имена. К нашей родной

Нет, клянусь, довольно Роза Истощала кошелек! Верь, безумный, он — не проза, Свыше данный нам паек!

Темна и сумрачна была Июля ночь. Я ждал свиданья. Аллея длинная вела Туда, к ее благоуханью… Я долго ждал.

Ты не даешься и не исчезаешь… Так ты неуловим? Так ты доступен Одним глазам, виденье роковое!?

У окна не ветер бродит, Задувается свеча. Кто-то близкий тихо входит, Встал — и дышит у плеча.

Хожу по камням старых плит, Душа опять полна терзаний… Блаженный дом! — Ты не закрыт Для горечи воспоминаний!

Я — меч, заостренный с обеих сторон. Я правлю, архангел, Ее Судьбой. В щите моем камень зеленый зажжен.

Я их хранил в приделе Иоанна, Недвижный страж, — хранил огонь лампад. И вот — Она, и к Ней — моя Осанна

Яблони сада вырваны, Дети у женщины взяты, Песню не взять, не вырвать, Сладостна боль ее.

Разгораются тайные знаки На глухой, непробудной стене Золотые и красные маки Надо мной тяготеют во сне.

Измучен бурей вдохновенья, Весь опален земным огнем, С холодной жаждой искупленья Стучался я в господний дом.

У забытых могил пробивалась трава. Мы забыли вчера… И забыли слова… И настала кругом тишина… Этой смертью

Приближается звук. И, покорна щемящему звуку, Молодеет душа. И во сне прижимаю к губам твою прежнюю руку, Не дыша.

Пока спокойною стопою Иду, и мыслю, и пою, Смеюсь над жалкою толпою И вздохов ей не отдаю. Пока душа

Сердитый взор бесцветных глаз. Их гордый вызов, их презренье. Всех линий — таянье и пенье. Так я Вас

Караван мой бренчит и плетется Средь чужих и безлюдных песков. Погоди, караван! Мне сдается, Что из родины

К чему скорбеть больной душою, Что молодость ушла? Еще дни радости за мною; Любовь не умерла.

Был вечер поздний и багровый, Звезда-предвестница взошла. Над бездной плакал голос новый — Младенца Дева родила.

В те дни, когда душа трепещет Избытком жизненных тревог, В каких-то дальних сферах блещет Мне твой, далекая, чертог.

Взлетая к вышинам, орел покинул долы… Там пажити внизу, и солнце их палит… До слуха чуткого небесные

Вот река полноводнее Тянет белые льды. Дышит лето господнее От холодной воды. Я с мятежными думами Да

В пыльный город небесный кузнец прикатил Огневой переменчивый диск. И по улицам — словно бесчисленных