Стихи Юлии Друниной

1 Мы легли у разбитой ели. Ждем, когда же начнет светлеть. Под шинелью вдвоем теплее На продрогшей, гнилой земле.

Я не привыкла, Чтоб меня жалели, Я тем гордилась, что среди огня Мужчины в окровавленных шинелях На помощь

За спором — спор. За ссорой — снова ссора. Не сосчитать «атак» и «контратак»… Тогда любовь пошла парламентером

В семнадцать совсем уже были мы взрослые — Ведь нам подрастать на войне довелось… А нынче сменили нас

Я столько раз видала рукопашный, Раз наяву. И тысячу — во сне. Кто говорит, что на войне не страшно

Помоги, пожалуйста, влюбиться, Друг мой милый, заново в тебя, Так, чтоб в тучах грянули зарницы, Чтоб

До сих пор не совсем понимаю, Как же я, и худа, и мала, Сквозь пожары к победному Маю В кирзачах стопудовых дошла.

Глаза бойца слезами налиты, Лежит он, напружиненный и белый, А я должна приросшие бинты С него сорвать

Машенька, связистка, умирала На руках беспомощных моих. А в окопе пахло снегом талым, И налет артиллерийский стих.

Хочу,чтоб как можно спокойней и суше Рассказ мой о сверстницах был… Четырнадцать школьниц — певуний

Да, многое в сердцах у нас умрет, Но многое останется нетленным: Я не забуду сорок пятый год — Голодный

Ты — рядом, и все прекрасно: И дождь, и холодный ветер. Спасибо тебе, мой ясный, За то, что ты есть на свете.

Полжизни мы теряем из-за спешки. Спеша, не замечаем мы подчас Ни лужицы на шляпке сыроежки, Ни боли в

«Друня» — уменьшительная форма от древнеславянского слова «дружина». Это было в Руси былинной.

Я люблю все больней и больнее Каждый метр этой странной земли, Раскаленное солнце над нею, Раскаленные

И когда я бежать попыталась из плена Глаз твоих, губ твоих и волос, Обернулся ты ливнем и запахом сена

Теперь не умирают от любви — насмешливая трезвая эпоха. Лишь падает гемоглобин в крови, лишь без причины

Как объяснить слепому, Слепому, как ночь, с рожденья, Буйство весенних красок, Радуги наважденье?

Любовь ушла, Изранена двумя. Ее в объятья Приняли другие… И с той минуты Мучает меня По оскорбленной

Не встречайтесь с первою любовью, Пусть она останется такой — Острым счастьем, или острой болью, Или

Я тоскую в Москве о многом: И о том, Что с тобою мы — врозь, И о горных крутых дорогах, Где нам встретиться довелось.

1 Есть в России святые места. Если друг тебя в горе кинет, Если вдруг на душе пустота, Ты пойди приложись

Старая лента — обугленный лес. Юный Алейников, юный Бернес. Дочь говорит: «Примитив»! Может быть, правда

Забытая тетрадь. Истертые листы… Увы, давно могу я не страшиться, Что вдруг случайно забредешь и ты На

Целовались. Плакали И пели. Шли в штыки. И прямо на бегу Девочка в заштопанной шинели Разбросала руки на снегу.

Побледнев, Стиснув зубы до хруста, От родного окопа Одна Ты должна оторваться, И бруствер Проскочить

Все говорим: «Бережем тех, кого любим, Очень». И вдруг полоснем, Как ножом, по сердцу — Так, между прочим.

Мы любовь свою схоронили Крест поставили на могиле. «Слава Богу!» — сказали оба… Только встала любовь

Что любят единожды — бредни, Внимательней в судьбы всмотрись. От первой любви до последней У каждого

Ты полз по отвесным дорогам, Меж цепких колючих кустов. Рукой осторожною трогал Головки сомлевших цветов.

Солнце. Скалы. Да кустарник рыжий. Выжженная, тощая трава… Что сказал ты? Наклонись поближе, Звон цикад

Искры солнца и снега, Спуск извилист и крут. Темп, что надо, с разбега Наши лыжи берут. Вновь судьба

За утратою — утрата, Гаснут сверстники мои. Бьет по нашему квадрату, Хоть давно прошли бои. Что же делать?

Я курила недолго, давно — на войне. (Мал кусочек той жизни, но дорог!) До сих пор почему-то вдруг слышится

Мне ещё в начале жизни повезло, На свою не обижаюсь я звезду. В сорок первом меня бросило в седло, В

Жизнь моя не катилась Величавой рекою — Ей всегда не хватало Тишины и покою. Где найдешь тишину ты В

Стираются лица и даты, Но все ж до последнего дня Мне помнить о тех, что когда-то Хоть чем-то согрели меня.

На втором Белорусском еще продолжалось затишье, Шел к закату короткий последний декабрьский день.

Пленительней не было стана, Победнее не было глаз — Багряна, Багряна, Багряна Кометой по жизни неслась.

Покрывается сердце инеем — Очень холодно в судный час… А у вас глаза как у инока — Я таких не встречала глаз.

И откуда Вдруг берутся силы В час, когда В душе черным-черно?.. Если б я Была не дочь России, Опустила

Я принесла домой с фронтов России Веселое презрение к тряпью — Как норковую шубку, я носила Шинельку

Ветер рвет светло-русую прядку, Гимнастерка от пыли бела. Никогда не была ты солдаткой, Потому что солдатом была.

Он застенчив и сдержан, Ты болтлива, резва. Он — хорошая музыка, Ты — пустые слова. Как случилось, что

«Невозможно! Непостижимо!» — Повторяю сто раз на дню. Прикасаюсь к тебе, любимый, Как к распятью, скорей к огню.

Качается рожь несжатая. Шагают бойцы по ней. Шагаем и мы-девчата, Похожие на парней. Нет, это горят не

Куры, яблони, белые хаты — Старый Крым на деревню похож. Неужели он звался Солхатом И ввергал неприятеля в дрожь?

И опять казнит меня бессонница, И опять сквозь годы и сквозь тьму Пролетает огненная конница По судьбе

Мы первый мирный Женский день встречали Без смерти, без пожаров, без пальбы… Ох, мне б теперь тогдашние

Мир до невозможности запутан. И когда дела мои плохи, В самые тяжелые минуты Я пишу веселые стихи.