Стихи Маяковского Владимира

Послушайте! Ведь, если звезды зажигают — значит — это кому-нибудь нужно? Значит — кто-то хочет, чтобы они были?

Я волком бы выгрыз бюрократизм. К мандатам почтения нету. К любым чертям с матерями катись любая бумажка.

Вместо письма Дым табачный воздух выел. Комната — глава в крученыховском аде. Вспомни — за этим окном

Первое вступление в поэму Уважаемые товарищи потомки! Роясь в сегодняшнем окаменевшем говне, наших дней

В радио     белой Европы лезьте,    топот и ропот: это   грозит Москва мстить    за товарища            вам.

Александр Сергеевич, разрешите представиться. Маяковский. Дайте руку Вот грудная клетка. Слушайте, уже

Сын отцу твердил раз триста, за покупкою гоня: — Я расту кавалеристом. Подавай, отец, коня!

Ешь ананасы, рябчиков жуй, день твой последний приходит, буржуй.

Через час отсюда в чистый переулок вытечет по человеку ваш обрюзгший жир, а я вам открыл столько стихов

Уже второй. Должно быть, ты легла. В ночи Млечпуть серебряной Окою. Я не спешу, и молниями телеграмм

Вступление Вашу мысль, мечтающую на размягченном мозгу, как выжиревший лакей на засаленной кушетке, буду

Зеленые листики — и нет зимы. Идем раздольем чистеньким — и я, и ты, и мы. Весна сушить развесила свое

Письмо товарищу Кострову из Парижа о сущности любви Простите меня, товарищ Костров, с присущей душевной

У меня растут года, будет и семнадцать. Где работать мне тогда, чем заниматься? Нужные работники — столяры

Чуть ночь превратится в рассвет, вижу каждый день я: кто в глав, кто в ком, кто в полит, кто в просвет

Влас Прогулкин — милый мальчик, спать ложился, взяв журнальчик. Всё в журнале интересно. — Дочитаю весь

Из поэмы «Люблю» Маяковского Один не смогу — не снесу рояля /тем более — несгораемый шкаф/, А если не

Вы думаете, это бредит малярия? Это было, было в Одессе. «Приду в четыре»,— сказала Мария. Восемь.

Разрезая носом воды, ходят в море пароходы. Дуют ветры яростные, гонят лодки парусные, Вечером, а также

Плыли по небу тучки. Тучек — четыре штучки: от первой до третьей — люди; четвертая была верблюдик.

Вам, проживающим за оргией оргию, имеющим ванную и теплый клозет! Как вам не стыдно о представленных

Я сразу смазал карту будня, плеснувши краску из стакана; я показал на блюде студня косые скулы океана.

В авто, Последний франк разменяв. — В котором часу на Марсель?— Париж Бежит, Провожая меня, Во всей Невозможной красе.

За всех вас, которые нравились или нравятся, хранимых иконами у души в пещере, как чашу вина в застольной

Били копыта, Пели будто: — Гриб. Грабь. Гроб. Груб.- Ветром опита, льдом обута улица скользила.

Пришла — деловито, за рыком, за ростом, взглянув, разглядела просто мальчика. Взяла, отобрала сердце

В поцелуе рук ли, губ ли, в дрожи тела близких мне красный цвет моих республик тоже должен пламенеть.

Вы ушли, как говорится, в мир иной. Пустота… Летите, в звезды врезываясь. Ни тебе аванса, ни пивной.

Про что — про это? В этой теме, и личной и мелкой, перепетой не раз и не пять, я кружил поэтической белкой

Как говорят — «инцидент исперчен», любовная лодка разбилась о быт. Я с жизнью в расчёте и не к чему перечень

Необычайное приключение, бывшее с Владимиром Маяковский летом на даче (Пушкино. Акулова гора, дача Румянцева, 27

Рассказ о взлезших на подмосток Аршинной буквою графишь, И зазывают в вечер с досок Зрачки малеванных афиш.

Обыкновенно так Любовь любому рожденному дадена,— но между служб, доходов и прочего со дня на день очерствевает

«Пролетарий туп жестоко — дуб дремучий в блузной сини! Он в искусстве смыслит столько ж, сколько свиньи

«Потомкам» Уважаемые товарищи потомки! Роясь в сегодняшнем окаменевшем дерьме, наших дней изучая потемки

Жил был на свете кадет. В красную шапочку кадет был одет. Кроме этой шапочки, доставшейся кадету, ни

Я недаром вздрогнул. Не загробный вздор. В порт, горящий, как расплавленное лето, разворачивался и входил

Неоконченное I Любит? не любит? Я руки ломаю и пальцы разбрасываю разломавши так рвут загадав и пускают

Крошка сын к отцу пришел, и спросила кроха: — Что такое хорошо и что такое плохо?- У меня секретов нет,-

Жили были Сима с Петей. Сима с Петей были дети. Пете 5, а Симе 7 — и 12 вместе всем.. 1 Петин папа был

О скуке на этом свете Гоголь говаривал много. Много он понимает — этот самый ваш Гоголь! В СССР от веселости

Много чудес в Москве имеется: и голос без человека, и без лошади воз. Сын мой, побыв в красноармейцах

1. Товарищи, близятся ужасы зимы. 2. На фронт хо́лода, 3. на голодный фронт броситься должны мы.

1. Хлеб-соль ешь — 2. а панов режь. 3. Услышат звон — 4. знайте, где он. 5. Хлопы дерутся — 6.

1. Рабочие столицы, крестьяне окраины, слушайте с юга вздымающийся плач! Это над Киевом, над столицей

1. Когда Киев панами был взят, 2. это не значило — в испуге беги назад. 3. Киев взят обратно.

1. Таскал верблюдище с дынями короб. За день, бедняга, натрудил свой горб. 2. Устал верблюд в тяжелых

1-2. Европейский дипломат (телефонит в аптеку) Господин аптекарь, пришлите бром. Дело в Европе пахнет Октябрем.

Бросьте! Конечно, это не смерть. Чего ей ради ходить по крепости? Как вам не стыдно верить нелепости?

Мокрая, будто ее облизали, толпа. Прокисший воздух плесенью веет. Эй! Россия, нельзя ли чего поновее?