Стихи Ахмадулиной Беллы

1 Со мной с утра не расставался Дождь. — О, отвяжись! — я говорила грубо. Он отступал, но преданно и

А напоследок я скажу: прощай, любить не обязуйся. С ума схожу. Иль восхожу к высокой степени безумства.

Дождь в лицо и ключицы, и над мачтами гром. Ты со мной приключился, словно шторм с кораблем.

Я думала, что ты мой враг, что ты беда моя тяжелая, а вышло так: ты просто враль, и вся игра твоя — дешевая.

Хочу я быть невестой, красивой, завитой, под белою навесной застенчивой фатой. Чтоб вздрагивали руки

По улице моей который год звучат шаги — мои друзья уходят. Друзей моих медлительный уход той темноте

Из глубины моих невзгод молюсь о милом человеке. Пусть будет счастлив в этот год, и в следующий, и вовеки.

Не уделяй мне много времени, вопросов мне не задавай. Глазами добрыми и верными руки моей не задевай.

О, мой застенчивый герой, ты ловко избежал позора. Как долго я играла роль, не опираясь на партнера!

В тот месяц май, в тот месяц мой во мне была такая легкость, и, расстилаясь над землей, влекла меня погоды летность.

За листом твоим, листом дорогим, не угнаться — он летит по воде и по суше. Так и сердце его: другим

Когда я говорить устану, когда наскучат мне слова, когда я изменю уставу веселости и торжества, — выходят

Две округлых улыбки — Телети и Цхнети, и Кумиси и Лиси — два чистых зрачка. О, назвать их опять!

Летит с небес плетеная корзина. Ах, как нетрезвость осени красива! Задор любви сквозит в ее чертах.

На берегу то ль ночи, то ли дня, над бездною юдоли, полной муки, за то, что не отринули меня, благодарю

С чем платаны Шиндиси сравню? С чем сравню той поры несравненность? Ее утро, ведущее к дню, ее детских

Мне — пляшущей под мцхетскою луной, мне — плачущей любою мышцей в теле, мне — ставшей тенью, слабою длиной

Сколько хлопьев с тех пор, сколько капель, сколько малых снежинок в снегу, сколько крапинок вдавлено

Итог увяданья подводит октябрь. Природа вокруг тяжела, серьезна. В час осени крайний — так скучно локтям

Бьют часы, возвестившие осень: тяжелее, чем в прошлом году, ударяется яблоко оземь — столько раз, сколько

Железный балкон, уютный и ветхий. О, люди редко бывают тут. Зато миндаль сюда наклоняется веткой, и липы

Завидна мне извечная привычка быть женщиной и мужнею женою, но уж таков присмотр небес за мною, что ничего

Склон Удзо высокой луной осиян. Что там происходит? Размолвка, помолвка у соловьев? Как поют, Тициан!

«О милая!»-так я хотел назвать ту, что мила, но не была мне милой. Я возжелал свободы легкокрылой, снедал

Я говорю вам: научитесь ждать! Еще не все! Всему дано продлиться! Безмерных продолжений благодать не

Следи хоть день-деньской за шахматной доской- все будет пешку жаль. Что делать с бедной пешкой?

Сперва дитя явилось из потемок небытия. В наш узкий круг щенок был приглашен для счастья. А котенок не

Бог памяти, бог забыванья! Ожог вчерашнего пыланья залечен алчностью слепою. И та, чьего лица не помню

I Что за погода нынче на дворе? А впрочем, нет мне до погоды дела — и в январе живу, как в сентябре

Две девочки бросали георгины, бросали бережливо, иногда, и женщины устало говорили: — Цветы сегодня дороги

Прост путь к свободе, к ясности ума — достаточно, чтобы озябли ноги. Осенние прогулки вдоль дороги располагают

Я сравнивал. Я точен был в расчетах. Я применял к предметам власть свою. Но с тайною стихов неизреченных

Я сам не знаю, что со мной творится: другой красы душа не понимает, и холм чужбины в зрении двоится

Вот сказки первые слова: орлы уснули, как орлята, и у орлов в часы заката ко сну клонится голова.

Друзья, победа и блаженство! О сновиденья произвола Художник ищет совершенства— неужто он его нашел?

Мне вспоминать сподручней, чем иметь. Когда сей миг и прошлое мгновенье соединятся, будто медь и медь

Сплетенье солнечное — чушь? Коварный ляпсус астрономов рассеянных! Мне дик и чужд недуг светил неосторожных.

Этот дом увядает, как лес… Но над лесом — присмотр небосвода, и о лесе печется природа, соблюдая его интерес.

Брат мой, для пенья пришли, не для распрей, для преклоненья колен пред землею, для восклицанья: — Прекрасная

Мне снился сон — и что мне было делать? Мне снился сон — я наблюдал его. Как точен был расчет — их было

Ошибся тот, кто думал, что проспект есть улица. Он влажный брег стихии страстей и таинств. Туфельки сухие

Я в семь часов иду — так повелось — по набережной, в направленье дома, и продавец лукавый папирос мне

Теперь и сам я думаю: ужели по той дороге, странник и чудак, я проходил? Горвашское ущелье, о, подтверди

Пластинки глупенькое чудо, проигрыватель-вздор какой, и слышно, как невесть откуда, из недр стесненных

Вы скажете, что не разумен. Мой довод, но сдается мне, что тот, кто наяву рисует, порой рисует и во сне.

Погрезим о морском просторе! Там синь, сиянье, там весна. Хоть в сне чужом увидеть море — и то заманчиво весьма.

Пришла и говорю: как нынешнему снегу легко лететь с небес в угоду февралю, так мне в угоду вам легко

Зима на юге. Далеко зашло ее вниманье к моему побегу. Мне — поделом. Но югу-то за что? Он слишком юн

Я, как Шекспир, доверюсь монологу в честь раковины, найденной в земле. Ты послужила морю молодому, теперь

О бабочек взлеты и слеты! Может быть, я ошибаюсь. То слезы, но добрые слезы. Я плачу и улыбаюсь.