Стихи Твардовского Александра
Я убит подо Ржевом, В безыменном болоте, В пятой роте, на левом, При жестоком налете. Я не слышал разрыва
Я знаю, никакой моей вины В том, что другие не пришли с войны, В то, что они — кто старше, кто моложе
Был трудный бой. Всё нынче, как спросонку, И только не могу себе простить: Из тысяч лиц узнал бы я мальчонку
Навигация по главам На привале Перед боем Переправа О войне Теркин ранен О награде Гармонь Два солдата
Быть может, все несчастье От почты полевой: Его считали мертвым, А он пришел живой. Живой, покрытый славой
Александр Твардовский — Василий Теркин ____________________ Тридцати неполных лет — Любо ли не любо —
В тот день, когда окончилась война И все стволы палили в счет салюта, В тот час на торжестве была одна
Меж редеющих верхушек Показалась синева. Зашумела у опушек Ярко-желтая листва. Птиц не слышно.
На дне моей жизни, на самом донышке Захочется мне посидеть на солнышке, На теплом пенушке. И чтобы листва
Вся суть в одном-единственном завете: То, что скажу, до времени тая, Я это знаю лучше всех на свете —
Спасибо за утро такое, За чудные эти часы Лесного – не сна, а покоя, Безмолвной морозной красы.
В Горках знал его любой, Старики на сходку звали, Дети — попросту, гурьбой, Чуть завидят, обступали.
Есть имена и есть такие даты,- Они нетленной сущности полны. Мы в буднях перед ними виноваты,- Не замолить
Кружились белые березки, Платки, гармонь и огоньки, И пели девочки-подростки На берегу своей реки.
На крыльце сидит боец. На скворца дивится: — Что хотите, а скворец Правильная птица. День-деньской, как
Из записной потертой книжки Две строчки о бойце-парнишке, Что был в сороковом году Убит в Финляндии на льду.
Июль — макушка лета, — Напомнила газета, Но прежде всех газет — Дневного убыль света; Но прежде малой
Разулся, ноги просушил, Согрелся на ночлеге, И человеку дом тот мил, Неведомый вовеки. Дом у Днепра иль
Я иду и радуюсь. Легко мне. Дождь прошел. Блестит зеленый луг. Я тебя не знаю и не помню, Мой товарищ
Ты все ревешь, порог Падун, Но так тревожен рев: Знать, ветер дней твоих подул С негаданных краев.
Полночь в моё городское окно Входит с ночными дарами: Позднее небо полным–полно Скученных звёзд мирами.
Не всяк боец, что брал Орел, Иль Харьков, иль Полтаву, В тот самый город и вошел Через его заставу.
День пригреет – возле дома Пахнет позднею травой, Яровой, сухой соломой И картофельной ботвой.
Фрагмент из произведения «За далью — даль. (Две кузницы).» Урал! Завет веков и вместе — Предвестье будущих
Ой, родная, отцовская, Что на свете одна, Сторона приднепровская, Смоленская сторона, Здравствуй!
Зачем рассказывать о том Солдату на войне, Какой был сад, какой был дом В родимой стороне? Зачем?
За недолгий жизни срок, Человек бывалый, По стране своей дорог Сделал я немало. Под ее шатром большим
Снега потемнеют синие Вдоль загородных дорог, И воды зайдут низинами В прозрачный еще лесок, Недвижимой
Дробится рваный цоколь монумента, Взвывает сталь отбойных молотков. Крутой раствор особого цемента Рассчитан
Родиться бы мне по заказу У теплого моря в Крыму, А нет,— побережьем Кавказа Ходить, как в родимом дому.
Что-то я начал болеть о порядке В пыльном, лежалом хозяйстве стола: Лишнее рву, а иное в тетрадки Переношу
Ты дура, смерть: грозишься людям Своей бездонной пустотой, А мы условились, что будем И за твоею жить чертой.
В долинах уснувшие села Осыпаны липовым цветом. Иду по дороге веселой, Шагаю по белому свету.
Нет, ты не думал,- дело молодое,- Покуда не уехал на войну, Какое это счастье дорогое — Иметь свою родную сторону.
Костер, что где-нибудь в лесу, Ночуя, путник палит,— И тот повысушит росу, Траву вокруг обвялит.
Позарастали Стежки-дорожки, Где разбегались Мы от бомбежки. Позарастали Мохом-травою Окопы наши Перед Москвою.
Спасибо, моя родная Земля, мой отчий дом, За все, что от жизни знаю, Что в сердце ношу своем.
Ты робко его приподымешь: Живи, начинай, ворошись. Ты дашь ему лучшее имя На всю его долгую жизнь.
Большое лето фронтовое Текло по сторонам шоссе Густой, дремучею травою, Уставшей думать о косе.
Когда пройдешь путем колонн В жару, и в дождь, и в снег, Тогда поймешь, Как сладок сон, Как радостен ночлег.
В лесу, возле кухни походной, Как будто забыв о войне, Армейский сапожник холодный Сидит за работой на пне.
На праздник великий — обычай таков — Далеких и близких зовем земляков, Далеких и близких, друзей и соседей…
В пилотке мальчик босоногий С худым заплечным узелком Привал устроил на дороге, Чтоб закусить сухим пайком.
Смыкая возраста уроки, Сама собой приходит мысль — Ко всем, с кем было по дороге, Живым и павшим отнестись.
Не давали покоя они петуху, Ловят по двору, бегают, слышу, И загнали куда-то его под стреху.
Кружась легко и неумело, Снежинка села на стекло. Шёл ночью снег густой и белый — От снега в комнате светло.
Мы на свете мало жили, Показалось нам тогда, Что на свете мы чужие, Расстаемся навсегда. Ты вернулась
Сибирь не любит насаждений — Не зря в народе говорят. Порой пятна листвяной тени На сто дворов не встретит взяглд.
Не спеши, невеста, Замуж за бойца: Нынче неизвестна Доля молодца. То ли он героем В дом придет родной
В поле, ручьями изрытом, И на чужой стороне Тем же родным, незабытым Пахнет земля по весне.