Стихи Твардовского Александра

Я знаю, никакой моей вины В том, что другие не пришли с войны, В то, что они — кто старше, кто моложе

Был трудный бой. Всё нынче, как спросонку, И только не могу себе простить: Из тысяч лиц узнал бы я мальчонку

Я убит подо Ржевом, В безыменном болоте, В пятой роте, на левом, При жестоком налете. Я не слышал разрыва

Разулся, ноги просушил, Согрелся на ночлеге, И человеку дом тот мил, Неведомый вовеки. Дом у Днепра иль

На дне моей жизни, на самом донышке Захочется мне посидеть на солнышке, На теплом пенушке. И чтобы листва

Спасибо за утро такое, За чудные эти часы Лесного – не сна, а покоя, Безмолвной морозной красы.

В Горках знал его любой, Старики на сходку звали, Дети — попросту, гурьбой, Чуть завидят, обступали.

В тот день, когда окончилась война И все стволы палили в счет салюта, В тот час на торжестве была одна

Меж редеющих верхушек Показалась синева. Зашумела у опушек Ярко-желтая листва. Птиц не слышно.

Быть может, все несчастье От почты полевой: Его считали мертвым, А он пришел живой. Живой, покрытый славой

Из записной потертой книжки Две строчки о бойце-парнишке, Что был в сороковом году Убит в Финляндии на льду.

Июль — макушка лета, — Напомнила газета, Но прежде всех газет — Дневного убыль света; Но прежде малой

Я иду и радуюсь. Легко мне. Дождь прошел. Блестит зеленый луг. Я тебя не знаю и не помню, Мой товарищ

Вся суть в одном-единственном завете: То, что скажу, до времени тая, Я это знаю лучше всех на свете —

Есть имена и есть такие даты,- Они нетленной сущности полны. Мы в буднях перед ними виноваты,- Не замолить

Навигация по главам На привале Перед боем Переправа О войне Теркин ранен О награде Гармонь Два солдата

Кружились белые березки, Платки, гармонь и огоньки, И пели девочки-подростки На берегу своей реки.

Александр Твардовский — Василий Теркин ____________________ Тридцати неполных лет — Любо ли не любо —

На крыльце сидит боец. На скворца дивится: — Что хотите, а скворец Правильная птица. День-деньской, как

Мы на свете мало жили, Показалось нам тогда, Что на свете мы чужие, Расстаемся навсегда. Ты вернулась

Давай-ка, друг, пройдем кружком По тем дорожкам славным, Где мы с тобою босиком Отбегали недавно.

Сибирь не любит насаждений — Не зря в народе говорят. Порой пятна листвяной тени На сто дворов не встретит взяглд.

Ты все ревешь, порог Падун, Но так тревожен рев: Знать, ветер дней твоих подул С негаданных краев.

Я свежо доныне помню Встречу первую с Днепром, Детской жизни день огромный Переправу и паром.

Полночь в моё городское окно Входит с ночными дарами: Позднее небо полным–полно Скученных звёзд мирами.

Нет, жизнь меня не обделила, Добром своим не обошла. Всего с лихвой дано мне было В дорогу — света и тепла.

За недолгий жизни срок, Человек бывалый, По стране своей дорог Сделал я немало. Под ее шатром большим

Снега потемнеют синие Вдоль загородных дорог, И воды зайдут низинами В прозрачный еще лесок, Недвижимой

Не хожен путь, И не прост подъем. Но будь ты большим иль малым, А только — вперед За бегущим днем, Как

Ты дура, смерть: грозишься людям Своей бездонной пустотой, А мы условились, что будем И за твоею жить чертой.

Есть книги – волею приличий Они у века не в тени. Из них цитаты брать – обычай – Во все положенные дни.

В долинах уснувшие села Осыпаны липовым цветом. Иду по дороге веселой, Шагаю по белому свету.

Два года покоя не зная И тайной по-бабьи томясь, Она берегла это знамя, Советскую прятала власть.

Ты робко его приподымешь: Живи, начинай, ворошись. Ты дашь ему лучшее имя На всю его долгую жизнь.

Есть книги — волею приличий Они у века не в тени. Из них цитаты брать—-обычай — Во все положенные дни.

Большое лето фронтовое Текло по сторонам шоссе Густой, дремучею травою, Уставшей думать о косе.

Смыкая возраста уроки, Сама собой приходит мысль — Ко всем, с кем было по дороге, Живым и павшим отнестись.

Я слышу это не впервые, В краю, потоптанном войной, Привычно молвится: немые,— И клички нету им иной.

Не давали покоя они петуху, Ловят по двору, бегают, слышу, И загнали куда-то его под стреху.

Прибежал пастух с докладом К Поле Козаковой: Не пришла домой со стадом Бурая корова. Протрубил до полдня

Кружась легко и неумело, Снежинка села на стекло. Шёл ночью снег густой и белый — От снега в комнате светло.

Перед войной, как будто в знак беды, Чтоб легче не была, явившись в новости, Морозами неслыханной суровости

Час рассветный подъема, Час мой ранний люблю. Ни в дороге, ни дома Никогда не просплю. Для меня в этом

Мы с тобой играли вместе, Пыль топтали у завалин, И тебя моей невестой Все, бывало, называли.

Вдоль развороченных дорог И разоренных сел Мы шли по звездам на восток,- Товарища я вел. Он отставал

Ой, родная, отцовская, Что на свете одна, Сторона приднепровская, Смоленская сторона, Здравствуй!

— Ты откуда эту песню, Мать, на старость запасла? — Не откуда — все оттуда, Где у матери росла.

Зачем рассказывать о том Солдату на войне, Какой был сад, какой был дом В родимой стороне? Зачем?

Не стареет твоя красота, Разгорается только сильнее. Пролетит неслышно над ней Словно легкие птицы лета.

I Два только года — или двести Жестоких нищих лет прошло, Но то, что есть на этом месте,— Ни город это, ни село.