Стихи Брюсова Валерия

Ру-ру, ру-ру, трах, рк-ру-ру… По вечерам, как поутру, Трамвай гремит, дзинь-дзинь звонит… И стук колес

На заре вечерней, в трауре, Ты куда спешишь, девица? Соловей свистит на яворе, Месяц в озеро глядится.

Волны волос упадали, Щечки пылали огнем. С отзвуком нежной печали Речи любовью звучали, Нега сквозила во всем.

Женский голос — он прозрачен, Как дрожащее стекло, И, предчувствием охвачен, Я молчу, склонив весло.

Голос «Ты — мой, моей рукой отмечен, И я, уверенная, жду. Играй, безумен и беспечен, От счастья смейся

Палочка-выручалочка, Вечерняя игра! Небо тени свесило, Расшумимся весело, Бегать нам пора! Раз, два

Над простором позлащенным Пестрых нив и дальних рощ Шумом робким и смущенным Застучал весенний дождь.

Серебро, огни и блестки,- Целый мир из серебра! В жемчугах горят березки, Черно-голые вчера.

Мы забавляемся Нашей судьбой, Тихо качаемся В люльке с тобой. Фея-кудесница Песню поет, К месяцу — лестница

Завтра, когда мое тело найдут, Плач и рыданья поднимутся тут. Станут жалеть о судьбе дарований, Смерть

Есть одно, о чем плачу я горько: Это прошлые дни, Это дни восхитительных оргий И безумной любви.

Юноша бледный со взором горящим, Ныне даю я тебе три завета: Первый прими: не живи настоящим, Только

Звезды закрыли ресницы, Ночь завернулась в туман; Тянутся грез вереницы, В сердце любовь и обман.

Тень несозданных созданий Колыхается во сне, Словно лопасти латаний На эмалевой стене. Фиолетовые руки

Мы встретились с нею случайно, И робко мечтал я об ней, Но долго заветная тайна Таилась в печали моей.

В ее глаза зеленые Взглянул я в первый раз, В ее глаза зеленые, Когда наш свет погас. Два спутника случайные

Я много лгал и лицемерил, И много сотворил я зла, Но мне за то, что много верил, Мои отпустятся дела.

Поезд врывается в древние скалы, — Слева и справа гранит. Вот на тропе пешеход запоздалый Стал, прислонился, глядит.

Островки, заливы, косы, Отмель, смятая водой; Волны выгнуты и косы, На песке рисунок рунный Чертят пенистой грядой.

Душно, тесно, в окна валит Дымный жар, горячий дым, Весь вагон дыханьем залит Жарким, потным и живым.

Уступами всходят Карпаты Под ногами тает туман. Внизу различают солдаты Древний край — колыбель славян.

Будь меж святынь в веках помянута Ты, ныне льющаяся кровь! Рукой властительной протянута Нам чаша испытаний вновь.

Как завидна в час уныний Жизнь зеленых червячков, Что на легкой паутине Тихо падают с дубов!

Я убежал от пышных брашен, От плясок сладострастных дев, Туда, где мир уныл и страшен; Там жил, прельщения презрев.

Ева Адам! Адам! приникни ближе, Прильни ко мне, Адам! Адам! Свисают ветви ниже, ниже, Плоды склоняются к устам.

Итак, это — сон, моя маленькая, Итак, это — сон, моя милая, Двоим нам приснившийся сон! Полоска засветится

Я — сын земли, дитя планеты малой, Затерянной в пространстве мировом, Под бременем веков давно усталой

Ночи, когда над городом Дымы лесных пожаров, А выше — эллинским мороком — Гекаты проклятые чары, — Все

(Степаннос, XVII в.) Нежная! милая! злая! скажи, Черные очи, яр! черные очи! Что, хоть бы раз, не придешь

Засыпать под ропот моря, Просыпаться с шумом сосен, Жить, храня веселье горя, Помня радость прошлых вёсен;

Эти милые, красно-зеленые домики, Эти садики, в розах и желтых и алых, Эти смуглые дети, как малые гномики

В моих словах бесстыдство было, В твоих очах — упорство дня, И мы боролись с равной силой, Друг друга

Здравствуй, листик, тихо подающий, Словно легкий мотылек! Здравствуй, здравствуй, грустью радующий, Предосенний ветерок!

Весь день был тусклый, бледный и туманный; Шли облака в уныло-смутной смене; Свет солнца был болезненный

Средняя часть Рыцарь по отмели едет один. Левая створка Дева томится в молельне вечерней. Правая створка

А лестница все круче… He оступлюсь ли я? Urbi еt Оrbi Как винт чудовищный, свиваясь вкруг стены, Восходит

Царя властительно над долом, Огни вонзая в небосклон, Ты труб фабричных частоколом Неумолимо окружен.

Маленькая девочка плакала вчера: «Почему туманами полны вечера? Почему не каждый день солнце — как алмаз?

За вечера видений вот расплата! Книга раздумий Душа томится надеждой тщетной Вернуть былую, святую мощь…

Безликая, она забыла счет обличий: Подсказывает роль любовнику в бреду, И коршуна влечет над нивами к

Засияла моя стена, Я ее не узнал: на ней От уличных фонарей Отпечатались рамы окна. Далеко от меня фонари

И снова бредешь ты в толпе неизменной, Исполнен желаний земных. Мгновения тайны, как тайна, мгновении

Иногда хорошо и отрадно Знать, что сжали четыре стены Жизнь твою, с ее пылкостью жадной, И твои, слишком

Для кого я пишу? — не знаю: Читателей нет у меня. Но спокойной улыбкой встречаю Рассвет восходящего дня.

В замке пышном и старинном, где пустынный круг покоев Освящен и облелеян грустной тайной тишины, Дни

За тонкой стеной замирала рояль, Шумели слышней и слышней разговоры, — Ко мне ты вошла, хороша, как печаль

Вот — вдоль исписана книгами, черный Свод стенограмм (лейбниц-глифы), тетрадь Лет, с пультов школьных

Среди детей, на мраморной ступени, Она сидела, голову склоня. Ложились на седые косы тени, Дрожал на

Есть улица в нашей столице. Есть домик, и в домике том Ты пятую ночь в огневице Лежишь на одре роковом.

Воспоминанье, с нежной грустью, Меня в глаза целует. День Струей чуть слышной льется к устью И на душу