Стихи Фета Афанасия

Я пришел к тебе с приветом, Рассказать, что солнце встало, Что оно горячим светом По листам затрепетало;

Еще светло перед окном, В разрывы облак солнце блещет, И воробей своим крылом, В песке купаяся, трепещет.

Снова слышу голос твой, Слышу и бледнею; Расставался, как с душой, С красотой твоею! Если б муку эту

Я знаю, гордая, ты любишь самовластье; Тебя в ревнивом сне томит чужое счастье; Свободы смелый лик и

Как богат я в безумных стихах! Этот блеск мне отраден и нужен: Все алмазы мои в небесах, Все росинки

Как трудно повторять живую красоту Твоих воздушных очертаний; Где силы у меня схватить их на лету Средь

Когда от хмелю преступлений Толпа развратная буйна И рад влачить в грязи злой гений Мужей великих имена

Когда-то Ольга душу живу У греков в вере обрела И райский кедр, и божью ниву На север с юга привлекла.

«Няня, что-то всё не сладко! Дай-ка сахар мне да ром. Всё как будто лихорадка, Точно холоден наш дом».

Я был у Кача и Орбека, Молил, просил; Не отыскалось человека Продать чернил. Хоть плачь, хоть требуй

Многим богам в тишине я фимиам воскуряю, В помощь нередко с мольбой многих героев зову; Жертвуя музам

Светало. Ветер гнул упругое стекло Днепра, еще в волнах не пробуждая звука. Старик отчаливал, опершись

В обширном саду, испещренном живыми цветами, Где липа душистая солнца лучи преломила, Природа-волшебница

Не спится. Дай зажгу свечу. К чему читать? Ведь снова не пойму я ни одной страницы — И яркий белый свет

Тебя не знаю я. Болезненные крики На рубеже твоем рождала грудь моя, И были для меня мучительны и дики

О, как волнуюся я мыслию больною, Что в миг, когда закат так девственно хорош, Здесь на балконе ты, лицом

Она легка, как тонкий пар Вокруг луны златой, Ее очей стыдливый дар Вливает в сердце томный жар, Беседует с душой.

Оглянитесь вы на бога! Как соседа не проведать? Привезли дождя мы много; Не приедете ль обедать?

По ветви нижние леса В зеленой потонули ржи. Семьею новой в небеса Ныряют резвые стрижи. Сильней и слаще

Понятен зов твой сердобольный И для отцов и для детей: С базара — храм искусств угольный, Ты с переулка

Давно, в поре ребяческой твоей, Ты червячком мне пестреньким казалась И ласково, из-за одних сластей

Горел напрасно я душой, Не озаряя ночи черной: Я лишь вознесся пред тобой Стезею шумной и проворной.

Роями поднялись крылатые мечты В весне кругом себя искать душистой пищи, Но на закате дня к себе, царица

Светил нам день, будя огонь в крови… Прекрасная, восторгов ты искала И о своей несбыточной любви Младенчески

Когда, измучен жаждой счастья И громом бедствий оглушен, Со взором, полным сладострастья, В тебе последнего

Сперва меняя тип за типом, Клим для своих забавных од Все типы заменил Антипом, Так что Антип стал антип-од.

Сядь, Вафилл, в тени отрадной, Здесь, под деревом красивым; Посмотри: до тонкой ветки Каждый нежный лист трепещет;

Трубят голубые гусары, Верхом из ворот выходя, А с розовым вновь я букетом К тебе, дорогое дитя.

Долго ль впивать мне мерцание ваше, Синего неба пытливые очи? Долго ли чуять, что выше и краше Вас ничего

Член Академии больной, Всё порываюсь к прежней цели И, благодарен всей душой, Шлю за обещанным мне Paley.

Хотя по-прежнему зеваю, Степной Тантал, — Увы, я больше не витаю, Где я витал! У одичалой, непослушной

Эти думы, эти грезы — Безначальное кольцо. И текут ручьями слезы На горячее лицо. Сердце хочет, сердце

Я полон дум, когда, закрывши вежды, Внимаю шум Младого дня и молодой надежды; Я полон дум. Я всё с тобой

Как грустны сумрачные дни Беззвучной осени и хладной! Какой истомой безотрадной К нам в душу просятся они!

Ты видишь, за спиной косцов Сверкнули косы блеском чистым, И поздний пар от их котлов Упитан ужином душистым.

С бородою седою верховный я жрец, На тебя возложу я душистый венец, И нетленною солью горячих речей Я

Я был опять в саду твоём, И увела меня аллея Туда, где мы весной вдвоем Бродили, говорить не смея.

Когда читала ты мучительные строки, Где сердца звучный пыл сиянье льет кругом И страсти роковой вздымаются

Пронеслась гроза седая, Разлетевшись по лазури. Только дышит зыбь морская, Не опомнится от бури.

Милой меня называл он вчера — В зеркале точно себя я не вижу?! Боже, зачем хороша так сестра, Что перед

Клубятся тучи, млея в блеске алом, Хотят в росе понежиться поля, В последний раз, за третьим перевалом

Тускнеют угли. В полумраке Прозрачный вьется огонёк. Так плещет на багряном маке Крылом лазурным мотылёк.

Когда мои мечты за гранью прошлых дней Найдут тебя опять за дымкою туманной, Я плачу сладостно, как первый

Ночь светла, мороз сияет, Выходи — снежок хрустит; Пристяжная озябает И на месте не стоит. Сядем, полость

Смотри,- синея друг за другом, Каким широким полукругом Уходят правнуки твой! Зачем же тенью благотворной

Желаю Оле Здоровья боле, Чтоб жить ей доле — Пока на воле, А в брачной доле У мужа в холе.

Хотя любовь препобедила И торжества подводит час, Она и к нам свой взор склонила, И не забыла Анна нас.

Благовонная ночь, благодатная ночь, Раздраженье недужной души! Всё бы слушал тебя — и молчать мне невмочь

Стихи мои в ряду других Прочтут ли бархатные глазки? Но появиться рад мой стих Там, где кругом цветы и краски.

В пору любви, мечты, свободы, В мерцаньи розового дня Язык душевной непогоды Был непонятен для меня.