Стихи Фета Афанасия

Я пришел к тебе с приветом, Рассказать, что солнце встало, Что оно горячим светом По листам затрепетало;

Еще светло перед окном, В разрывы облак солнце блещет, И воробей своим крылом, В песке купаяся, трепещет.

Снова слышу голос твой, Слышу и бледнею; Расставался, как с душой, С красотой твоею! Если б муку эту

Я знаю, гордая, ты любишь самовластье; Тебя в ревнивом сне томит чужое счастье; Свободы смелый лик и

Цветы кивают мне, головки наклоня, И манит куст душистой веткой; Зачем же ты один преследуешь меня Своею

Снова птицы летят издалёка К берегам, расторгающим лед, Солнце теплое ходит высоко И душистого ландыша ждет.

Не воскормлён ты пищей нежной, Не унесён к зиме в тепло, И каждый час рукой прилежной Твоё не холено крыло.

Не могу я слышать этой птички, Чтобы тотчас сердцем не вспорхнуть; Не могу, наперекор привычке, Как войдешь,-

Вчера я шел по зале освещенной, Где так давно встречались мы с тобой. Ты здесь опять! Безмолвный и смущенный

У пурпурной колыбели Трели мая прозвенели, Что весна опять пришла. Гнется в зелени береза, И тебе, царица

Тебе в молчании я простираю руку И детских укоризн в грядущем не страшусь. Ты втайне поняла души смешную

Ещё люблю, ещё томлюсь Перед всемирной красотою И ни за что не отрекусь От ласк, ниспосланных тобою.

Всё тучки, тучки, а кругом Всё сожжено, всё умирает. Какой архангел их крылом Ко мне на нивы навевает?

Осыпал лес свои вершины, Сад обнажил свое чело, Дохнул сентябрь, и георгины Дыханьем ночи обожгло.

Ночь крещенская морозна, Будто зеркало — луна. «Побегу: еще не поздно, Да боюсь идти одна».

Какой восторг! уж прилетели Вы, благовестники цветов! Я слышу в поднебесьи трели Над белой скатертью снегов.

(М. Дмитриеву, который поместил их в «Москвитянине») Как тебе достало духу Руси подличать в глаза?

Но Он на крик не отвечал, Вопрос лукавый проникая, И на песке, главу склоняя, Перстом задумчиво писал.

В темноте, на треножнике ярком Мать варила черешни вдали… Мы с тобой отворили калитку И по темной аллее пошли.

В царство розы и вина приди, В эту рощу, в царство сна — приди. Утиши ты песнь тоски моей — Камням эта

Уснули метели С печальной зимой, Грачи прилетели, Пахнуло весной. Широкая карта Полночной земли Чернеет

Там, как сраженный Титан, простерся Между скалами Обросший мохом Седой гранит И запер пропасть;

Вчера, увенчана душистыми цветами, Смотрела долго ты в зеркальное окно На небо синее, горевшее звездами

Вам песнь моя. В степи мирской, Среди толпы бесцветно-бледной, Лишь вы поэта за собой Красой влечете

Я с девятнадцатого дома. Жена вернулась в тот же день — В восторге от ее приема. Его описывать мне лень.

Дитя, мои песни далеко На крыльях тебя унесут, К долинам Гангесова тока: Я знаю там лучший приют.

Цветы и песни с давних лет В благоухающем союзе; И благовонный ваш привет Вручил я пристыженной музе.

Завтра — я не различаю; Жизнь — запутанность и сложность! Но сегодня, умоляю, Не шепчи про осторожность!

И улыбки, и угрозы Мне твои — всё образ розы; Улыбнешься ли сквозь слезы, Ранний цвет я вижу розы, А

Нам повторяли все в речах картинных: «Вам суждено бездетность перенесть, И не видать вам этих лиц невинных

Как красив на утренней заре Птичий след по снегу на горе! Но красивей милая рука Мне чертит письмо издалека.

Какой горючий пламень Зарей в такую пору! Кусты и острый камень Сквозят по косогору. Замолк и засыпает

Когда я про горе свое говорил, То каждый зевал да молчанье хранил; Когда же в стихи я его нарядил, То

Кровию сердца пишу я к тебе эти строки, Видно, разлуки обоим несносны уроки, Видно, больному напрасно

Люби меня! Как только твой покорный Я встречу взор, У ног твоих раскину я узорный Живой ковер.

Месяц зеркальный плывет по лазурной пустыне, Травы степные унизаны влагой вечерней, Речи отрывистей

Мы встретились вновь после долгой разлуки, Очнувшись от тяжкой зимы; Мы жали друг другу холодные руки

Там, где на красные ступени, У гроба, где стоите вы, Склонялись царские колени И венценосные главы, Немеет

Ich singe wie ein Vogel sight, Der in den Zweigen wohuet Goethe Над морем спит косматый бор;

Не упрекай, что я смущаюсь, Что я минувшее принес И пред тобою содрогаюсь Под дуновеньем прежних грез.

Ночь весенней негой дышит, Ветер взморья не колышет, Весь залив блестит, как сталь, И над морем облаками

Опять меня балуешь ты, И под искусной рукою Опять узоры и цветы Под быстрой расцвели иглою.

Опять я затеплю лампаду И вечную книгу раскрою, Опять помолюся Пречистой С невольно-горячей слезою.

Со степи зелено-серой Подымается туман, И торчит еще Церерой Ненавидимый бурьян. Ржавый плуг опять светлеет;

Поделись живыми снами, Говори душе моей; Что не выскажешь словами — Звуком на душу навей.

На петербургских плюнь злодеев; Пусть дьявол губит эту тлю. — Тебя же, Павел Каратеев, Лишь об одном

Вот с избушкой я прощаюсь, Где любовь моя живет, И бесшумно пробираюсь Под лесной полночный свод.

Мой обожаемый поэт, К тебе я с просьбой и с поклоном: Пришли в письме мне твой портрет, Что нарисован

Роящимся мечтам лететь дав волю К твоим стопам, Тебя никак смущать я не дозволю Любви словам.

Видишь — мы теперь свободны: Ведь одно свобода с платой; Мы за каждый миг блаженства Жизни отдали утратой.