Стихи Высоцкого Владимира
Почему всё не так? Вроде — всё как всегда: То же небо — опять голубое, Тот же лес, тот же воздух и та
Мы рвём — и не найти концов. Не выдаст чёрт — не съест свинья. Мы сыновья своих отцов, Но блудные мы сыновья.
На Братских могилах не ставят крестов, И вдовы на них не рыдают, К ним кто-то приносит букеты цветов
Я когда-то умру — мы когда-то всегда умираем. Как бы так угадать, чтоб не сам — чтобы в спину ножом
Я вам мозги не пудрю — Уже не тот завод: В меня стрелял поутру Из ружей целый взвод. За что мне эта злая
Люблю тебя сейчас Не тайно — напоказ. Не «после» и не «до» в лучах твоих сгораю. Навзрыд или смеясь
Всего лишь час дают на артобстрел — Всего лишь час пехоте передышки, Всего лишь час до самых главных
Когда вода Всемирного потопа Вернулась вновь в границы берегов, Из пены уходящего потока На сушу тихо
Если друг оказался вдруг И не друг, и не враг, а — так; Если сразу не разберёшь, Плох он или хорош, —
Черный человек Мой чёрный человек в костюме сером. Он был министром, домуправом, офицером. Как злобный
Я не люблю фатального исхода. От жизни никогда не устаю. Я не люблю любое время года, Когда веселых песен не пою.
Посмотришь — сразу скажешь: «Это кит, А вот — дельфин, любитель игр и танцев»… Лицо же человека состоит
Запомню, оставлю в душе этот вечер, И встречу с друзьями, и праздничный стол. Сегодня я сам — самый главный
Был развесёлый розовый восход, И плыл корабль навстречу передрягам, И юнга вышел в первый свой поход
Возле города Пекина Ходят-бродят хунвейбины, И старинные картины Ищут-рыщут хунвейбины. И не то чтоб
Вы учтите, я раньше был стоиком, Физзарядкой я — систематически… А теперь ведь я стал параноиком, И морально
До нашей эры соблюдалось чувство меры, Потом бандитов называли «флибустьеры», Потом названье звучное
Есть у всех у дураков И у прочих жителей Средь небес и облаков Ангелы-хранители. То же имя, что и вам
Как всё, как это было: И в кулисах, и у вокзала Ты, как будто бы банное мыло, Устранялась и ускользала.
Я вам, ребята, на мозги не капаю, Но вот он, перегиб и парадокс: Когой-то выбирают Римским Папою — Когой-то
Мы вместе грабили одну и ту же хату, В одну и ту же мы проникли щель; Мы с ними встретились, как три
Ваня вышел на другие круги! Трепещите, недруги и други!
О вкусах не спорят, есть тысяча мнений — Я этот закон на себе испытал. Ведь даже Эйнштейн — физический
А у дельфина Взрезано брюхо винтом! Выстрела в спину Не ожидает никто. На батарее Нету снарядов уже.
Отбросив прочь свой деревянный посох, Упав на снег и полежав ничком, Я встал и сел в погибель на колёсах
В заповедных и дремучих страшных Муромских лесах Всяка нечисть бродит тучей и в проезжих сеет страх
«Мест не хватит, уж больно вы ловки! Ну откудова такие взялись? Что вы прёте?» — «Да мы по путёвке».
Реальней сновидения и бреда, Чуднее старой сказки для детей Красивая восточная легенда Про озеро на сопке
Снова печь барахлит — тут рублей не жалей… «Сделай, парень, а то околею!» Он в ответ: «У меня этих самых
У нас вчера с позавчера шла спокойная игра — Козырей в колоде каждому хватало, И сходились мы на том
Как-то раз, цитаты Мао прочитав, Вышли к нам они с большим его портретом. Мы тогда чуть-чуть нарушили
Живёт живучий парень Барри, Не вылезая из седла, По горло он богат долгами, Но если спросишь: «Как дела?
Понятие «кресло» — интересно: Ведь в креслах отдыхают. Так почему же словом «кресло» Рабочье место называют?
Противоборцы перемерли. В восторге я! Душа поёт! И подсознанье выдаёт Общеприемлемые перлы.
Сыт я по горло, до подбородка. Даже от песен стал уставать. Лечь бы на дно, как подводная лодка, Чтоб
Что ж сидишь ты сиднем, Да ещё в исподнем? Ну-ка, братка, выйдем В хмеле прошлогоднем! Кабы нам в двустволку
Сколько вырвано жал, Сколько порвано жил! Свет московский язвил, но терпел. Год по году бежал, Жаль
Если где-то в чужой, неспокойной ночи, ночи Ты споткнулся и ходишь по краю — Не таись, не молчи, до меня
И не пишется, и не поётся, Струны рву каждый раз, как начну. Ну а если струна оборвётся — Заменяешь другою струну.
Не будь такой послушный и воспитанный я — Клянусь, я б просто стал ей кавалером: Была розовощёкая, упитанная
Вот Вы докатились до сороковых… Неправда, что жизнь скоротечна: Ведь Ваш «Современник» — из «Вечно живых»
Послушайте все — о-го-го! э-ге-гей! — Меня, попугая, пирата морей. Родился я в тыща каком-то году В банано-лиановой чаще.
Благодать или благословенье Ниспошли на подручных твоих — Дай им бог совершить омовенье, Окунаясь в святая святых!
Весёлых любят меньше, но быстрей, И молчаливых любят, только реже, Зато уж если любят, то сильней.
Удар, удар… Ещё удар… Опять удар — и вот Борис Буткеев (Краснодар) Проводит апперкот. Вот он прижал меня
Ах, откуда у меня грубые замашки? Походи с моё, поди, даже не пешком… Меня мама родила в сахарной рубашке
У меня гитара есть — расступитесь, стены! Век свободы не видать из-за злой фортуны! Перережьте горло
Мне каждый вечер зажигают свечи, И образ твой окуривает дым, И не хочу я знать, что время лечит, Что
Дурацкий сон, как кистенём, Избил нещадно. Невнятно выглядел я в нём И неприглядно. Во сне я лгал и предавал
Наверно, я погиб: глаза закрою — вижу. Наверно, я погиб: робею, а потом Куда мне до неё — она была в