Стихи Ахматовой Анны

Мы знаем, что ныне лежит на весах И что совершается ныне. Час мужества пробил на наших часах, И мужество

Посвящение Перед этим горем гнутся горы, Не течет великая река, Но крепки тюремные затворы, А за ними

Я слышу иволги всегда печальный голос И лета пышного приветствую ущерб, А к колосу прижатый тесно колос

Мне голос был. Он звал утешно, Он говорил: «Иди сюда, Оставь свой край глухой и грешный, Оставь Россию навсегда.

Чистый ветер ели колышет, Чистый снег заметает поля. Больше вражьего шага не слышит, Отдыхает моя земля.

Слава тебе, безысходная боль! Умер вчера сероглазый король. Вечер осенний был душен и ал, Муж мой, вернувшись

Двадцать первое. Ночь. Понедельник. Очертанья столицы во мгле. Сочинил же какой-то бездельник, Что бывает

И в День Победы, нежный и туманный, Когда заря, как зарево, красна, Вдовою у могилы безымянной Хлопочет

А ты думал — я тоже такая, Что можно забыть меня, И что брошусь, моля и рыдая, Под копыта гнедого коня.

Наталии Рыковой Всё расхищено, предано, продано, Черной смерти мелькало крыло, Все голодной тоскою изглодано

Сердце бьется ровно, мерно. Что мне долгие года! Ведь под аркой на Галерной Наши тени навсегда.

Мне ни к чему одические рати И прелесть элегических затей. По мне, в стихах все быть должно некстати

Сжала руки под тёмной вуалью… «Отчего ты сегодня бледна?» — Оттого, что я терпкой печалью Напоила его допьяна.

Славно начато славное дело В грозном грохоте, в снежной пыли, Где томится пречистое тело Оскверненной

Птицы смерти в зените стоят. Кто идет выручать Ленинград? Не шумите вокруг — он дышит, Он живой еще

Не с теми я, кто бросил землю На растерзание врагам. Их грубой лести я не внемлю, Им песен я своих не дам.

Калитку в милый сад, Где клен, и дуб, и ясень, Гуляя наугад, Уж распахнула осень. Там шпат прекрасный

Перед весной бывают дни такие: Под плотным снегом отдыхает луг, Шумят деревья весело-сухие, И теплый

Я научилась просто, мудро жить, Смотреть на небо и молиться Богу, И долго перед вечером бродить, Чтоб

И та, что сегодня прощается с милым,- Пусть боль свою в силу она переплавит. Мы детям клянемся, клянемся

О, жизнь без завтрашнего дня! Ловлю измену в каждом слове, И убывающей любови Звезда восходит для меня.

Сзади Нарвские были ворота, Впереди была только смерть… Так советская шла пехота Прямо в желтые жерла «Берт».

Я не любви твоей прошу. Она теперь в надежном месте. Поверь, что я твоей невесте Ревнивых писем не пишу.

Как вплелась в мои темные косы Серебристая нежная прядь — Только ты, соловей безголосый, Эту муку сумеешь понять.

И мнится — голос человека Здесь никогда не прозвучит, Лишь ветер каменного века В ворота черные стучит.

Так просто можно жизнь покинуть эту, Бездумно и безбольно догореть. Но не дано Российскому поэту Такою

Ты знаешь, я томлюсь в неволе, О смерти господа моля, Но все мне памятна до боли Тверская скудная земля.

Подошла. А волненья не выдал, Равнодушно глядя в окно. Села, словно фарфоровый идол, В позе, выбранной ею давно.

О нет, я не тебя любила, Палима сладостным огнем, Так объясни, какая сила В печальном имени твоем.

И мы забыли навсегда, Заключены в столице дикой, Озера, степи, города И зори родины великой.

Теперь никто не станет слушать песен. Предсказанные наступили дни. Моя последняя, мир больше не чудесен

По аллее проводят лошадок. Длинны волны расчесанных грив. О, пленительный город загадок, Я печальна

Течет река неспешно по долине, Многооконный на пригорке дом. А мы живем как при Екатерине: Молебны служим

Высокие своды костела Синей, чем небесная твердь… Прости меня, мальчик веселый, Что я принесла тебе смерть

Подошла я к сосновому лесу. Жар велик, да и путь не короткий. Отодвинул дверную завесу, Вышел седенький

Оставь, и я была как все, И хуже всех была, Купалась я в чужой росе, И пряталась в чужом овсе, В чужой

Из тюремных ворот, Из заохтенских болот, Путем нехоженым, Лугом некошеным, Сквозь ночной кордон, Под

Д.Д.Шостаковичу В ней что-то чудотворное горит, И на глазах ее края гранятся. Она одна со мною говорит

Двадцать четвертую драму Шекспира Пишет время бесстрастной рукой. Сами участники чумного пира, Лучше

Будешь жить, не зная лиха, Править и судить, Со своей подругой тихой Сыновей растить. И во всем тебе

В. С. Срезневской Вместо мудрости – опытность, пресное, Неутоляющее питье. А юность была – как молитва

Все души милых на высоких звездах. Как хорошо, что некого терять И можно плакать. Царскосельский воздух

Татарское, дремучее Пришло из никогда, К любой беде липучее, Само оно – беда.

Блажен, кто посетил сей мир В его минуты роковые. Тютчев Н.А. О-ой Меня, как реку, Суровая эпоха повернула.

Небо мелкий дождик сеет На зацветшую сирень. За окном крылами веет Белый, белый Духов день.

Пора забыть верблюжий этот гам И белый дом на улице Жуковской. Пора, пора к березам и грибам, К широкой

Безвольно пощады просят Глаза. Что мне делать с ними, Когда при мне произносят Короткое, звонкое имя?

Соседка – из жалости – два квартала, Старухи, – как водится, – до ворот, А тот, чью руку я держала, До

Третью весну встречаю вдали От Ленинграда. Третью? И кажется мне, она Будет последней. Но не забуду я

Я написала слова, Что долго сказать не смела. Тупо болит голова, Странно немеет тело. Смолк отдаленный