Стихи Николая Некрасова

Снежок порхает, кружится, На улице бело. И превратились лужицы В холодное стекло. Где летом пели зяблики

Отрывок из поэмы «Крестьянские дети» Однажды, в студеную зимнюю пору, Я из лесу вышел; был сильный мороз.

…Однажды, в студёную зимнюю пору, Я из лесу вышел; был сильный мороз. Гляжу, поднимается медленно в гору

Посвящаю моей сестре Анне Алексеевне. Ты опять упрекнула меня, Что я с музой моей раздружился, Что заботам

….Не ветер бушует над бором, Не с гор побежали ручьи, Мороз-воевода дозором Обходит владенья свои.

Есть женщины в русских селеньях С спокойною важностью лиц, С красивою силой в движеньях, С походкой

Содержание: ЧАСТЬ ПЕРВАЯ Пролог Глава 1. Поп Глава 2. Сельская ярмонка Глава 3. Пьяная ночь Глава 4.

И вот они опять, знакомые места, Где жизнь текла отцов моих, бесплодна и пуста, Текла среди пиров, бессмысленного

Что ты жадно глядишь на дорогу В стороне от весёлых подруг? Знать, забило сердечко тревогу — Всё лицо

I. Княгиня Трубецкая II. Княгиня М. Н. Волконская I. КНЯГИНЯ ТРУБЕЦКАЯ (1826 год) ЧАСТЬ ПЕРВАЯ Покоен

Я не люблю иронии твоей. Оставь ее отжившим и не жившим, А нам с тобой, так горячо любившим, Еще остаток

Внимая ужасам войны, При каждой новой жертве боя Мне жаль не друга, не жены, Мне жаль не самого героя… Увы!

Ваня (в кучерском армячке). Папаша! кто строил эту дорогу? Папаша (в пальто на красной подкладке), Граф

О нашей родине унылой В чужом краю не позабудь И возвратись, собравшись с силой, На оный путь — журнальный

(Детство Валежникова) 1 . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Не торопись, мой верный пес!

1 Словно как мать над сыновней могилой, Стонет кулик над равниной унылой, Пахарь ли песню вдали запоет

Заунывный ветер гонит Стаю туч на край небес, Ель надломленная стонет, Глухо шепчет темный лес.

Идет-гудет Зеленый Шум*, Зеленый Шум, весенний шум! Играючи, расходится Вдруг ветер верховой: Качнет

Роскошны вы, хлеба заповедные Родимых нив,— Цветут, растут колосья наливные, А я чуть жив! Ах, странно

Поздняя осень. Грачи улетели, Лес обнажился, поля опустели, Только не сжата полоска одна… Грустную думу

Опять я в деревне. Хожу на охоту, Пишу мои вирши — живется легко. Вчера, утомленный ходьбой по болоту

Мы с тобой бестолковые люди: Что минута, то вспышка готова! Облегченье взволнованной груди, Неразумное

В зимние сумерки нянины сказки Саша любила. Поутру в салазки Саша садилась, летела стрелой, Полная счастья

Ты и убогая, Ты и обильная, Ты и могучая, Ты и бессильная, Матушка Русь! В рабстве спасенное Сердце свободное

Качая младшего сынка, Крестьянка старшим говорила: «Играйте, детушки, пока! Я сарафан почти дошила;

Дело под вечер, зимой, И морозец знатный. По дороге столбовой Едет парень молодой, Ямщичок обратный;

Вчерашний день, часу в шестом, Зашел я на Сенную; Там били женщину кнутом, Крестьянку молодую.

В армяке с открытым воротом, С обнаженной головой, Медленно проходит городом Дядя Влас — старик седой.

Славная осень! Здоровый, ядрёный Воздух усталые силы бодрит; Лёд неокрепший на речке студёной Словно

I В августе, около Малых Вежей, С старым Мазаем я бил дупелей. Как-то особенно тихо вдруг стало, На́

Вот парадный подъезд. По торжественным дням, Одержимый холопским недугом, Целый город с каким-то испугом

(Посвящается З-н-ч-е) I Раз у отца, в кабинете, Саша портрет увидал, Изображён на портрете Был молодой генерал.

Где ты, мой старый мучитель, Демон бессонных ночей? Сбился я с толку, учитель, С братьей болтливой моей.

Равнодушно слушая проклятья В битве с жизнью гибнущих людей, Из-за них вы слышите ли, братья, Тихий плач

Тяжелый крест достался ей на долю: Страдай, молчи, притворствуй и не плачь; Кому и страсть, и молодость

Стихи мои! Свидетели живые За мир пролитых слез! Родитесь вы в минуты роковые Душевных гроз И бьетесь

В тоске по юности моей И в муках разрушенья Прошедших невозвратных дней Припомнив впечатленья, Одно из

Как ты кротка, как ты послушна, Ты рада быть его рабой, Но он внимает равнодушно, Уныл и холоден душой.

Чуть живые, в ночь осеннюю Мы с охоты возвращаемся, До ночлега прошлогоднего, Слава богу, добираемся.

— Ну, пошел же, ради бога! Небо, ельник и песок — Невеселая дорога… Эй! садись ко мне, дружок!

Знаком с Вами будучи лично, Я рад Вам всегда угождать. Но в старости — вряд ли прилично В альбомы писать.

1 Всё туманится и тмится, Мрак густеет впереди. Струйкой света что-то мчится По воздушному пути, В полуогненную

Журналист (выходя утром в свой кабинет и садясь, к рабочему столу) Вот почта новая. Какая груда дел!

За то, что ходит он в фуражке И крепко бьет себя по ляжке, В нем наш Тургенев все замашки Социалиста отыскал.

Журналист-руководитель Ну… небесам благодаренье! Свершен великий, трудный шаг! Теперь общественное мненье

Витязь горестной фигуры, Достоевский, милый пыщ, На носу литературы Рдеешь ты, как новый прыщ.

1 Я ехал к Ростову Высоким холмом, Лесок малорослый Тянулся на нем; Береза, осина, Да ель, да сосна;

О гласность русская! ты быстро зашагала, Как бы в восторженном каком-то забытье: Живого Чацкина ты прежде

Даже вполголоса мы не певали, Мы горемыки-певцы! Под берегами мы ведра прождали, Словно лентяи-пловцы.

Я полагал, с либерального Есть направленья барыш — Больше, чем с места квартального. Что ж оказалося — шиш!