Стихи Марины Цветаевой
Мне нравится, что вы больны не мной, Мне нравится, что я больна не вами, Что никогда тяжелый шар земной
Безупречен и горд В небо поднятый лоб. Непонятен мне герб, И не страшен мне гроб. Меж вельмож и рабов
Даны мне были и голос любый, И восхитительный выгиб лба. Судьба меня целовала в губы, Учила первенствовать Судьба.
Бежит тропинка с бугорка, Как бы под детскими ногами, Всё так же сонными лугами Лениво движется Ока;
Я Вас люблю всю жизнь и каждый день. Вы надо мною как большая тень, как древний дым полярных деревень.
Дружить со мной нельзя, любить меня – не можно! Прекрасные глаза, глядите осторожно! Баркасу должно плыть
О, неподатливый язык! Чего бы попросту — мужик, Пойми, певал и до меня: «Россия, родина моя!
Красною кистью Рябина зажглась. Падали листья. Я родилась. Спорили сотни Колоколов. День был субботний
Ты мне чужой и не чужой, Родной и не родной, Мой и не мой! Идя к тебе Домой — я «в гости» не скажу, И
Идешь, на меня похожий, Глаза устремляя вниз. Я их опускала – тоже! Прохожий, остановись! Прочти – слепоты
Уж сколько их упало в эту бездну, Разверзтую вдали! Настанет день, когда и я исчезну С поверхности земли.
Я тебя отвоюю у всех земель, у всех небес, Оттого что лес — моя колыбель, и могила — лес, Оттого что
Вчера ещё в глаза глядел, А нынче — всё косится в сторону! Вчера еще до птиц сидел,- Всё жаворонки нынче — вороны!
Тоска по родине! Давно Разоблаченная морока! Мне совершенно все равно — Где совершенно одинокой Быть
Уж сколько их упало в эту бездну, Разверзтую вдали! Настанет день, когда и я исчезну С поверхности земли.
Лежат они — написанные наспех, Горячие от горечи и нег. Между любовью и любовью распят Мой миг, мой час
Продолговатый и твердый овал, Черного платья раструбы… Юная бабушка! Кто целовал Ваши надменные губы?
Был вечер музыки и ласки, Всё в дачном садике цвело. Ему в задумчивые глазки Взглянула мама так светло!
Моим стихам, написанным так рано, Что и не знала я, что я — поэт, Сорвавшимся, как брызги из фонтана
Скомкали фартук холодные ручки, Вся побледнела, дрожит баловница. Бабушка будет печальна: у внучки Вдруг
Почему ты плачешь? — Так. — Плакать так смешно и глупо. Зареветь, не кончив супа! Отними от глаз кулак!
Волосы я — или воздух целую? Веки — иль веянье ветра над ними? Губы — иль вздох под губами моими?
Золото моих волос Тихо переходит в седость. — Не жалейте! Всё сбылось, Всё в груди слилось и спелось.
Короткие крылья волос я помню, Метущиеся между звезд. — Я помню Короткие крылья Под звездною пылью, И
Встают, встают за дымкой синей Зеленые холмы. В траве, как прежде, маргаритки, И чьи-то глазки у калитки…
Не штык — так клык, так сугроб, так шквал, — В Бессмертье что час — то поезд! Пришла и знала одно: вокзал.
Заклинаю тебя от злата, От полночной вдовы крылатой, От болотного злого дыма, От старухи, бредущей мимо
И призвал тогда Князь света — Князя тьмы, И держал он Князю тьмы — такую речь: — Оба княжим мы с тобою.
Кавалер де Гриэ! — Напрасно Вы мечтаете о прекрасной, Самовластной — в себе не властной — Сладострастной
Стальная выправка хребта И вороненой стали волос. И чудодейственный — слегка — Чуть прикасающийся голос.
Кто-то едет — к смертной победе У деревьев — жесты трагедий. Иудеи — жертвенный танец! У деревьев — трепеты таинств.
Алых роз и алых маков Я принес тебе букет. Я ни в чем не одинаков, Я — веселый мальчик-бред.
Молодой колоколенкой Ты любуешься — в воздухе. Голосок у ней тоненький, В ясном куполе — звездочки.
На царевича похож он. — Чем? — Да чересчур хорош он: На простого не похож. Семилетняя сболтнула, А большая
Не лавром, а терном На царство венчанный, В седле — а крылатый! Вкруг узкого стана На бархате черном
Нежный призрак, Рыцарь без укоризны, Кем ты призван В мою молодую жизнь? Во мгле сизой Стоишь, ризой
О путях твоих пытать не буду, Милая! — ведь все сбылось. Я был бос, а ты меня обула Ливнями волос — И — слез.
Гуляла девушка в лесу, По кустикам плясала. Зеленая ей на пути Орешина предстала. — Орешина!
Темной ночью в тарантасе Едем с фонарем. «Ася, спишь?» Не спится Асе: Впереди паром! Едем шагом (в гору
Ока крылатый откос: Вброд или вдоль стен? Знаю и пью робость В чашечках ко — лен. Нет голубям зерен
Последняя дружба В последнем обвале. Что нужды, что нужды — Как здесь называли? Над черной канавой, Над
А может, лучшая победа Над временем и тяготеньем — Пройти, чтоб не оставить следа, Пройти, чтоб не оставить
Один маня, другой с полуугрозой, Идут цветы блестящей чередой. Мы на заре клянемся только розой, Но в
Всё лишь на миг, что людьми создается, Блекнет восторг новизны, Но неизменной, как грусть, остается Связь
Слезы, слезы — живая вода! Слезы, слезы — благая беда! Закипайте из жарких недр, Проливайтесь из жарких век.
Сядешь в кресла, полон лени. Встану рядом на колени, Без дальнейших повелений. С сонных кресел свесишь руку.
Только закрою горячие веки — Райские розы, райские реки… Где-то далече, Как в забытьи, Нежные речи Райской змеи.
Удостоверишься — повремени! — Что, выброшенной на солому, Не надо было ей ни славы, ни Сокровищницы Соломона.
Чердачный дворец мой, дворцовый чердак! Взойдите. Гора рукописных бумаг… Так. — Руку! — Держите направо
Сабли взмах — И вздохнули трубы тяжко — Провожать Легкий прах. С веткой зелени фуражка — В головах.