Стихи Фета Афанасия

Я пришел к тебе с приветом, Рассказать, что солнце встало, Что оно горячим светом По листам затрепетало;

Еще светло перед окном, В разрывы облак солнце блещет, И воробей своим крылом, В песке купаяся, трепещет.

Снова слышу голос твой, Слышу и бледнею; Расставался, как с душой, С красотой твоею! Если б муку эту

Я знаю, гордая, ты любишь самовластье; Тебя в ревнивом сне томит чужое счастье; Свободы смелый лик и

Ты видишь, за спиной косцов Сверкнули косы блеском чистым, И поздний пар от их котлов Упитан ужином душистым.

С бородою седою верховный я жрец, На тебя возложу я душистый венец, И нетленною солью горячих речей Я

Я был опять в саду твоём, И увела меня аллея Туда, где мы весной вдвоем Бродили, говорить не смея.

Когда читала ты мучительные строки, Где сердца звучный пыл сиянье льет кругом И страсти роковой вздымаются

Пронеслась гроза седая, Разлетевшись по лазури. Только дышит зыбь морская, Не опомнится от бури.

Милой меня называл он вчера — В зеркале точно себя я не вижу?! Боже, зачем хороша так сестра, Что перед

Клубятся тучи, млея в блеске алом, Хотят в росе понежиться поля, В последний раз, за третьим перевалом

Тускнеют угли. В полумраке Прозрачный вьется огонёк. Так плещет на багряном маке Крылом лазурным мотылёк.

Когда мои мечты за гранью прошлых дней Найдут тебя опять за дымкою туманной, Я плачу сладостно, как первый

Ночь светла, мороз сияет, Выходи — снежок хрустит; Пристяжная озябает И на месте не стоит. Сядем, полость

Смотри,- синея друг за другом, Каким широким полукругом Уходят правнуки твой! Зачем же тенью благотворной

Желаю Оле Здоровья боле, Чтоб жить ей доле — Пока на воле, А в брачной доле У мужа в холе.

Хотя любовь препобедила И торжества подводит час, Она и к нам свой взор склонила, И не забыла Анна нас.

Благовонная ночь, благодатная ночь, Раздраженье недужной души! Всё бы слушал тебя — и молчать мне невмочь

Стихи мои в ряду других Прочтут ли бархатные глазки? Но появиться рад мой стих Там, где кругом цветы и краски.

В пору любви, мечты, свободы, В мерцаньи розового дня Язык душевной непогоды Был непонятен для меня.

Лунный свет сверкает ярко, Осыпая мрамор плит; Дремлет лев святого Марка, И царица моя спит.

Виноват ли я, что долго месяц Простоял вчера над рощей темной, Что под ним река дрожала долго Там, где

Всё, как бывало, веселый, счастливый, Ленты твоей уловляю извивы, Млеющих звуков впивая истому;

За лесом лес и за горами горы, За темными лилово-голубые, И если долго к ним приникнут взоры, За бледным

Григорьев, музами водим, Налил чернил на сор бумажный, И вопиет с осанкой важной: «Вострепещите!

День проснется — и речи людские Закипят раздраженной волной, И помчит, разливаясь, стихия Всё, что вызвано

Хвалить я браков не умею, Где всё обычно чересчур, Где, сдав супругов Гименею, И знать не хочет их Амур.

Забудь меня, безумец исступленный, Покоя не губи. Я создана душой твоей влюбленной, Ты призрак не люби!

На север грустный с пламенного юга, Прекрасных дней прекрасная подруга, Ты мне привет отрадный принесла.

Природы баловень, как счастлив ты судьбой! Всем нравятся твой рост, и гордый облик твой, И кудри пышные

Как богат я в безумных стихах! Этот блеск мне отраден и нужен: Все алмазы мои в небесах, Все росинки

Как трудно повторять живую красоту Твоих воздушных очертаний; Где силы у меня схватить их на лету Средь

Когда от хмелю преступлений Толпа развратная буйна И рад влачить в грязи злой гений Мужей великих имена

Когда-то Ольга душу живу У греков в вере обрела И райский кедр, и божью ниву На север с юга привлекла.

«Няня, что-то всё не сладко! Дай-ка сахар мне да ром. Всё как будто лихорадка, Точно холоден наш дом».

Я был у Кача и Орбека, Молил, просил; Не отыскалось человека Продать чернил. Хоть плачь, хоть требуй

Многим богам в тишине я фимиам воскуряю, В помощь нередко с мольбой многих героев зову; Жертвуя музам

Светало. Ветер гнул упругое стекло Днепра, еще в волнах не пробуждая звука. Старик отчаливал, опершись

В обширном саду, испещренном живыми цветами, Где липа душистая солнца лучи преломила, Природа-волшебница

Не спится. Дай зажгу свечу. К чему читать? Ведь снова не пойму я ни одной страницы — И яркий белый свет

Тебя не знаю я. Болезненные крики На рубеже твоем рождала грудь моя, И были для меня мучительны и дики

О, как волнуюся я мыслию больною, Что в миг, когда закат так девственно хорош, Здесь на балконе ты, лицом

Она легка, как тонкий пар Вокруг луны златой, Ее очей стыдливый дар Вливает в сердце томный жар, Беседует с душой.

Оглянитесь вы на бога! Как соседа не проведать? Привезли дождя мы много; Не приедете ль обедать?

По ветви нижние леса В зеленой потонули ржи. Семьею новой в небеса Ныряют резвые стрижи. Сильней и слаще

Понятен зов твой сердобольный И для отцов и для детей: С базара — храм искусств угольный, Ты с переулка

Давно, в поре ребяческой твоей, Ты червячком мне пестреньким казалась И ласково, из-за одних сластей

Горел напрасно я душой, Не озаряя ночи черной: Я лишь вознесся пред тобой Стезею шумной и проворной.

Роями поднялись крылатые мечты В весне кругом себя искать душистой пищи, Но на закате дня к себе, царица

Светил нам день, будя огонь в крови… Прекрасная, восторгов ты искала И о своей несбыточной любви Младенчески