Стихи Фета Афанасия

Великому князю Константину Константиновичу и великой княгине Елисавете Маврикиевне при взгляде на их

Влажное ложе покинувши, Феб златокудрый направил Быстрых коней, Фаетонову гибель, за розовой Эос;

Вчера, при блеске свеч, в двенадцатом часу, Ты слушала меня с улыбкою участья, И мне казалося: вот-вот

В смущеньи ум, не свяжешь взглядом, И нем язык: Вы с гиацинтами — и рядом Больной старик. Но безразлично

Д.П. и С.С. Боткиным в день двадцатипятилетия их свадьбы 16 января 1884 года Сегодня пир отрадный мы

Дитя, покорное любви, Моих стихов не назови Ты самолюбием нескромным. О нет!мой стих не мог молчать

Я невпопад у вас в гостиной: Когда восходит свет ума И слышен посвист соловьиный, На петуха находит тьма.

Желтеет древесная зелень, Дрожа, опадают листы… Ах, всё увядает, всё меркнет Все неги, весь блеск красоты.

Знаю, зачем ты, ребенок больной, Так неотступно всё смотришь за мной, Знаю, с чего на большие глаза Из-под

Вчера земле доверил я Твой корень преданной рукою, И с той поры мечта моя Следит с участьем за тобою.

Как гений ты, нежданный, стройный, С небес слетела мне светла, Смирила ум мой беспокойный. На лик свой

Как эта ночь, ты радостно-светла, Подобно ей, к мечтам ты призываешь И, как луна, что там вдали взошла

Когда смущенный умолкаю, Твоей суровостью томим, Я всё в душе не доверяю Холодным колкостям твоим.

В Сардах пир, — дворец раскрыл подвалы, Блещут камни, жемчуги, фиалы, — Сам Эзоп, недавний раб, смущен

Лозы мои за окном разрослись живописно и даже Свет отнимают. Смотри, вот половина окна Верхняя темною

Я не ропщу на трудный путь земной, Я буйного не слушаю невежды: Моим ушам понятен звук иной, И сердцу

Не в сумрачный чертог наяды говорливой Пришла она пленять мой слух самолюбивый Рассказом о щитах, героях

Летим! Туманною чертою Земля от глаз моих бежит. Под непривычною стопою Вскипая белою грядою, Стихия

Пятьдесят лебедей пронесли С юга вешние крики в полесье, И мы слышали, дети земли, Как звучала их песнь

Не спрашивай, над чем задумываюсь я: Мне сознаваться в том и тягостно и больно; Мечтой безумною полна

Ты, что с неба и вполне Все страданья укрощаешь И несчастного вдвойне Вдвое счастьем наполняешь, — Ах

О, как люблю я возвращаться К истоку первых твоих дней И, внемля сердцем, восторгаться Всё той же прелестью речей.

Опавший лист дрожит от нашего движенья, Но зелени еще свежа над нами тень, А что-то говорит средь радости

Когда светильником пред нашими очами Ко храму римских муз ты озарял ступень И чудилося нам невольно

Погляди мне в глаза хоть на миг, Не таись, будь душой откровенней: Чем яснее безумство в твоих, Тем блаженство

Полуночные образы реют, Блещут искрами ярко впотьмах, Но глаза различить не умеют, Много ль их на тревожных крылах.

Прекрасная, она стояла тихо, Младенец-брат при ней был тоже тих, Она слова молитв ему шептала, Она была

С какой я негою желанья Одной звезды искал в ночи! Как я любил ее мерцанье, Ее алмазные лучи!

Рододендрон! Рододендрон! Пышный цвет оранжереи, Как хорош и как наряден Ты в руках вертлявой феи!

Ловец, все дни отдавший лесу, Я направлял по нем стопы; Мой глаз привык к его навесу И ночью различал тропы.

Сны и тени Сновиденья, В сумрак трепетно манящие, Все ступени Усыпленья Легким роем преходящие, Не мешайте

Так, он безумствует; то бред воображенья. Я вижу: верный пес у ног твоих лежит, — Смущают сон его воздушные

Пускай мой старческий портрет Вам повторяет, что уж нет Во мне безумства прежней силы, Но что цветете

Из мачт и паруса — как честно он служил Искусному пловцу под ведром и грозою! — Ты хижину себе воздушную

Уж вечер надвинуться хочет, Туман над волнами растет, Таинственно море рокочет И что-то, белеясь, встает.

Больному классику чтоб дать ответ российский, Я избираю стих и лист александрийский; Не думаю, меж тем

Целый заставила день меня промечтать ты сегодня: Только забудусь — опять ты предо мною в саду.

Юноша, взором блестя, ты видишь все прелести девы; Взор преклонивши, она видит твою красоту.

Я плакал во сне; мне приснилось, Что друг мой во гробе лежит, — И я проснулся — и долго Катилися слезы с ланит.

Ты отстрадала, я еще страдаю, Сомнением мне суждено дышать, И трепещу, и сердцем избегаю Искать того

Еще акация одна С цветами ветви опускала И над беседкою весна Душистых сводов не скругляла.

Давно забытые, под легким слоем пыли, Черты заветные, вы вновь передо мной И в час душевных мук мгновенно

Я жду… Соловьиное эхо Несется с блестящей реки, Трава при луне в бриллиантах, На тмине горят светляки.

Лесом мы шли по тропинке единственной В поздний и сумрачный час. Я посмотрел: запад с дрожью таинственной Гас.

Утесы. зной и сон в пустыне, Песок да звонкий хрящ кругом, И вдалеке земной твердыне Морские волны бьют челом.

Дул север. Плакала трава И ветви о недавнем зное, И роз, проснувшихся едва, Сжималось сердце молодое.

Что за вечер! А ручей Так и рвется. Как зарей-то соловей Раздается! Месяц светом с высоты Обдал нивы

Жду я, тревогой объят, Жду тут на самом пути: Этой тропой через сад Ты обещалась прийти. Плачась, комар

Ночь нема, как дух бесплотный, Теплый воздух онемел; Но как будто мимолетный Колокольчик прозвенел.

Опять осенний блеск денницы Дрожит обманчивым огнем, И уговор заводят птицы Умчаться стаей за теплом.