Стихи Фета Афанасия

Не смейся, не дивися мне, В недоуменье детски грубом, Что перед этим дряхлым дубом Я вновь стою по старине.

Ветер злой, ветр крутой в поле Заливается. А сугроб на степной воле Завивается. При луне на версте мороз

Только встречу улыбку твою Или взгляд уловлю твой отрадный, — Не тебе песнь любви я пою, А твоей красоте

Напрасно! Куда ни взгляну я, встречаю везде неудачу, И тягостно сердцу, что лгать я обязан всечасно;

Еще весны душистой нега К нам не успела низойти, Еще овраги полны снега, Еще зарей гремит телега На замороженном пути.

Если радует утро тебя, Если в пышную веришь примету,— Хоть на время, на миг полюбя, Подари эту розу поэту.

В вечер такой золотистый и ясный, В этом дыханье весны всепобедной Не поминай мне, о друг мой прекрасный

Из смертных, жизнью пресыщенных, Кто без отравы чашу пил? От всех подонков возмущенных Язык мой горечь сохранил.

Ах, не плачь и не тужи, Мать родная! Покажи, Где его могила! Иль не знаешь ты того, Как я нежила его

Тому, что было, не бывать — Иные сны, иное племя; Зачем же рифмы призывать, Как будто прежнее то время?

В полуночной тиши бессонницы моей Встают пред напряженным взором Былые божества, кумиры прежних дней

Великому князю Константину Константиновичу и великой княгине Елисавете Маврикиевне Когда дыханье множит

Не ночью, не лживо Во сне пролетело виденье: Свершилося диво — Земле подобает смиренье! Прозрачные тучи

Всё, что волшебно так манило, Из-за чего весь век жилось, Со днями зимними остыло И непробудно улеглось.

С камня на камень висящий, С брошенных скал на утес Много кристалл твой блестящий Пены жемчужной унес.

Вот наша книжка в толстом томе: В своем далеком гетском Томи По-русски стал писать Назон; Но без твоих

1 Близ рощи, на пригорке серый дом, В полуверсте от речки судоходной, Стоит лет сорок. Нынче пустырем

Если захочешь ты душу мою разгадать, То перечти со вниманием эту тетрадь. Можно ли трезвой то высказать

Еще, еще! Ах, сердце слышит Давно призыв ее родной, И всё, что движется и дышит, Задышит новою весной.

С коршуном сходно, Что, на тяжелых утренних тучах Тихим крылом почивая, Ищет добычи, пари, Песня моя.

Днем ли, или вечером, Ранней ли зарей — Только бы невидимо Пел ты надо мной. Надолго заслушаюсь Звуком

Как ангел неба безмятежный, В сияньи тихого огня Ты помолись душою нежной И за себя и за меня.

Как много, боже мой, за то б я отдал дней, Чтоб вечер северный прожить тихонько с нею И всё пересказать

Когда опять по камням заиграет Алмазами сверкающий ручей И вновь душа невольно вспоминает Невнятный смысл

Когда б дерзал, когда б я славил Сей день под звуки райских лир, То б с кротким ангелом поздравил Я не

Куда ни обращаю взор, Кругом синеет мрачный бор И день права свои утратил. В глухой дали стучит топор

Явись, явись ко мне, больному! Вот исцеленье! Кто скорей Развеет грустную истому Души тоскующей моей?

Третью уж ночь вот на этом холме за оврагом Конь мой по звонкой дороге пускается шагом. Третью уж ночь

Не воспевай, не славословь Великокняжеской порфиры, — Поведай первую любовь И возвести струнами лиры

Взвод, вперед, справа по три, не плачь! Марш могильный играй, штаб-трубач! Словно ясная тучка зарей

Не дивись, что я черна, Опаленная лучами; Посмотри, как я стройна Между старшими сестрами. Оглянись

Постой хотя на миг! О камень или пень Ты можешь уязвить разутую ступень; Еще невинная, бежа от вакханалий

О помыслах Гафиза Лишь он один да бог на свете знает. Ему он только сердце Греховное и пылкое вверяет.

Он ест, — а ты цветешь напрасной красотою, Во мглу тяжелых туч сокрылася любовь, И радость над твоей

Прости! Разверстая могила Тебя отдаст родной земле; Скажи: что смерть изобразила На этом вдумчивом челе?

По бульварам Саламанки Воздух благорастворенный. Там, в прохладный летний вечер, Я гуляю с милой донной.

Полно спать: тебе две розы Я принес с рассветом дня. Сквозь серебряные слезы Ярче нега их огня.

Сердце трепещет отрадно и больно, Подняты очи, и руки воздеты. Здесь на коленях я снова невольно, Как

Пусть бы люди про меня забыли, Как про них забыл я совершенно, Чтоб с тобой мы так же мирно жили, Как

Злая песнь! Как больно возмутила Ты дыханьем душу мне до дна! До зари в груди дрожала, ныла Эта песня

Сад весь в цвету, Вечер в огне, Так освежительно-радостно мне! Вот я стою, Вот я иду, Словно таинственной

Слышу ли песенки звуки, Той, что певала она, — Снова томительной муки Грудь, как бывало, полна.

Смотрю, завидуя немножко, На ваш альбом прекрасный я: Как неизменна эта кошка! Зачем не кошка эта я?

Супруг надменный коз, лоснящийся от жиру, Встал на дыбы и, лоб склоня, грозит сатиру. Сатир, поняв его

Только что спрячется солнце, Неба затеплив красу, Тихо к тебе под оконце Песню свою понесу.

У моей возлюбленной есть украшенье, В нем она блаженна в каждое мгновенье, Всем другим на зависть, мне

Геройских лет поклонник жадный В тебе Миноса узнает: Никто без нити Ариадны В твое владенье не войдет.

Дева, не спрашивай Ясными взорами, Зачем так робко я Гляжу на дивные Твои формы? Зачем любовь ко мне

Он в идее вечно жаден, А в конкрете он свиреп, Догматически нескладен И практически нелеп.

Я не знаю, не скажу я, Оттого ли, что гляжу я На тебя, я всё пою, И задорное веселье Ты, как легкое похмелье