Стихи Фета Афанасия
Летний вечер тих и ясен; Посмотри, как дремлют ивы; Запад неба бледно-красен, И реки блестят извивы.
Какая холодная осень! Надень свою шаль и капот; Смотри: из-за дремлющих сосен Как будто пожар восстает.
Я вдаль иду моей дорогой И уведу с собою вдаль С моей сердечною тревогой Мою сердечную печаль.
Бди над тем, что сердцу мило, Неизменное светило — Звездочка моя. Светлых снов и благодати Ей, как спящему
Ах, дитя, к тебе привязан Я любовью безвозмездной! Нынче ты, моя малютка, Снилась мне в короне звездной.
Его томил недуг. Тяжелый зной печей, Казалось, каждый вздох оспаривал у груди. Его томил напев бессмысленных
В долгие ночи, как вежды на сон не сомкнуты, Чудные душу порой посещают минуты. Дух окрылен, никакая
Побольше влаги светлой мне, И пену через край! Ищи спокойствия на дне И горе запивай! Вино богами нам
Весь вешний день среди стремленья Ты безотрадно провела И след улыбки утомленья В затишье ночи принесла.
Вот застава — скоро к дому, Слава богу, налегке! Мой привет Кремлю родному, Мой привет Москве-реке!
«Выйди, мать, наружу, посмотри на диво: Из-под снега травка проросла красиво. Влезь-ко, мать, на крышу
Когда стопой слегка усталой Зайдете в брошенный цветник, Где под травою одичалой Цветок подавленный приник
Не здесь ли ты легкою тенью, Мой гений, мой ангел, мой друг, Беседуешь тихо со мною И тихо летаешь вокруг?
Долго еще прогорит Веспера скромная лампа, Но уже светит с небес девы изменчивый лик. Тонкие змейки сребра
Ежели осень наносит Злые морозы, — не сетуй ты: Снова над миром проснутся Вешние грозы, — не сетуй ты.
Если бы в сердце тебя я не грел, не ласкал, Ни за что б я тебе этих слов не сказал; Я боялся б тебя возмутить
Из слез моих много родится Роскошных и пестрых цветов, И вздохи мои обратятся В полуночный хор соловьев.
Исполнилось твое пророческое слово; Наш старый стыд взглянул на бронзовый твой лик, И легче дышится
Какие-то носятся звуки И льнут к моему изголовью. Полны они томной разлуки, Дрожат небывалой любовью.
Качаяся, звезды мигали лучами На темных зыбях Средиземного моря, А мы любовались с тобою огнями, Что
Скажи кольцо, как друг иль как злодей Ты сжало мне трепещущую руку? Скажи, что мне сулишь: ряд ясных
Тщетно блуждает мой взор, измеряя твой мрамор начатый, Тщетно пытливая мысль хочет загадку решить: Что
Пускай с копьем противу злого Всегда архангел Михаил, Но и любовию земного Богат носитель горних сил.
Младенческой ласки доступен мне лепет, Душа откровенно так с жизнью мирится. Безумного счастья томительный
Она резва, Как рыбка; Ее слова Так гибко Шутить в речи Готовы, И, что ключи, Всё новы… Она светлей Фонтана
Плавно у ночи с чела Мягкая падает мгла; С поля широкого тень Жмется под ближнюю сень; Жаждою света горя
Не вижу ни красы души твоей нетленной, Ни пышных локонов, ни ласковых очей, Помимо я гляжу на жребий
Птицей, Быстро парящей птицей Зевеса Быть мне судьбой дано всеобъемлющей. Ныне, крылья раскинув над бездной
Ночью как-то вольнее дышать мне, Как-то просторней… Даже в столице не тесно! Окна растворишь: Тихо и
Обремененный славой мира, Сравняйся с смоквою полей; Она тем ниже гнется долу, Чем смокв обильнее на ней.
Поэт! ты хочешь знать, за что такой любовью Мы любим родину с тобой? Зачем в разлуке с ней, наперекор
Перекладывают тройки И выносят чемоданы; За столом два сослуживца, На столе стоят стаканы. — Знаю я
Рад я дождю… От него тучнеет мягкое поле, Лист зеленеет на ветке и воздух становится чище; Зелени запах
Посмотри, наш боец зашатался, упал, Залило алой кровью всего. Что, он ранен легко — иль убит наповал?
При свете лампады над черным сукном Монах седовласый сидит И рукопись держит в иссохших руках И в рукопись
Рассыпаяся смехом ребенка, Явно в душу мою влюблены, пролетают прозрачно и звонко Надо мною блаженные сны.
С корзиной, полною цветов, на голове Из сумрака аллей она на свет ступила, — И побежала тень за ней по
Тихо вечер догорает, Горы золотя; Знойный воздух холодает, — Спи, мое дитя. Соловьи давно запели, Сумрак возвестя;
Угрюм и празден часто я брожу: Напрасно веру светлую лелею, На славный подвиг силы не имею, Для песни
Amis! un dernier mot! V. Hugo Стократ блажен, когда я мог стяжать Стихом хотя одну слезу участья, Когда
Теплый ветер тихо веет, Жизнью свежей дышит степь, И курганов зеленеет Убегающая цепь. И далеко меж курганов
Ты вся в жемчугах и в алмазах, Вся жизнь для тебя — благодать, И очи твои так прелестны, — Чего ж тебе
Улыбка томительной скуки Средь общей веселия жажды… Вы, полные, сладкие звуки, — Знать, вас не услышать
Любовь и знанье вертопрахов — Один капкан души чужой, Но не пугаюсь я и страхов, Тщедушен этим и толст той.
Орел могучих, светлых песен! С зарей открыл твой вещий взор, Как бледен, как тоскливо тесен Земного ока кругозор!
Я жертву приносил обильную Прияпу И жаждал новые во храм его снести, Но бог велел меня немедля к Эскулапу
Ярким солнцем в лесу пламенеет костер, И, сжимаясь, трещит можжевельник; Точно пьяных гигантов столпившийся
Ель рукавом мне тропинку завесила. Ветер. В лесу одному Шумно, и жутко, и грустно, и весело,- Я ничего не пойму.
Истрепалися сосен мохнатые ветви от бури, Изрыдалась осенняя ночь ледяными слезами, Ни огня на земле
Толпа теснилася. Рука твоя дрожала, Сдвигая складками бегущий с плеч атлас. Я знаю: «завтра» ты невнятно