Стихи Фета Афанасия
Не воспевай, не славословь Великокняжеской порфиры, — Поведай первую любовь И возвести струнами лиры
Взвод, вперед, справа по три, не плачь! Марш могильный играй, штаб-трубач! Словно ясная тучка зарей
Не дивись, что я черна, Опаленная лучами; Посмотри, как я стройна Между старшими сестрами. Оглянись
Постой хотя на миг! О камень или пень Ты можешь уязвить разутую ступень; Еще невинная, бежа от вакханалий
О помыслах Гафиза Лишь он один да бог на свете знает. Ему он только сердце Греховное и пылкое вверяет.
Он ест, — а ты цветешь напрасной красотою, Во мглу тяжелых туч сокрылася любовь, И радость над твоей
Прости! Разверстая могила Тебя отдаст родной земле; Скажи: что смерть изобразила На этом вдумчивом челе?
По бульварам Саламанки Воздух благорастворенный. Там, в прохладный летний вечер, Я гуляю с милой донной.
Полно спать: тебе две розы Я принес с рассветом дня. Сквозь серебряные слезы Ярче нега их огня.
Сердце трепещет отрадно и больно, Подняты очи, и руки воздеты. Здесь на коленях я снова невольно, Как
Пусть бы люди про меня забыли, Как про них забыл я совершенно, Чтоб с тобой мы так же мирно жили, Как
Злая песнь! Как больно возмутила Ты дыханьем душу мне до дна! До зари в груди дрожала, ныла Эта песня
Сад весь в цвету, Вечер в огне, Так освежительно-радостно мне! Вот я стою, Вот я иду, Словно таинственной
Слышу ли песенки звуки, Той, что певала она, — Снова томительной муки Грудь, как бывало, полна.
Смотрю, завидуя немножко, На ваш альбом прекрасный я: Как неизменна эта кошка! Зачем не кошка эта я?
Супруг надменный коз, лоснящийся от жиру, Встал на дыбы и, лоб склоня, грозит сатиру. Сатир, поняв его
Только что спрячется солнце, Неба затеплив красу, Тихо к тебе под оконце Песню свою понесу.
У моей возлюбленной есть украшенье, В нем она блаженна в каждое мгновенье, Всем другим на зависть, мне
Геройских лет поклонник жадный В тебе Миноса узнает: Никто без нити Ариадны В твое владенье не войдет.
Дева, не спрашивай Ясными взорами, Зачем так робко я Гляжу на дивные Твои формы? Зачем любовь ко мне
Он в идее вечно жаден, А в конкрете он свиреп, Догматически нескладен И практически нелеп.
Я не знаю, не скажу я, Оттого ли, что гляжу я На тебя, я всё пою, И задорное веселье Ты, как легкое похмелье
Одним толчком согнать ладью живую С наглаженных отливами песков, Одной волной подняться в жизнь иную
Солнце нижет лучами в отвес, И дрожат испарений струи У окраины ярких небес; Распахни мне объятья твои
Свеж и душист твой роскошный венок, Всех в нем цветов благовония слышны, Кудри твои так обильны и пышны
Мы одни; из сада в стекла окон Светит месяц… тусклы наши свечи; Твой душистый, твой послушный локон
Игривый плеск в реке меня остановил. Сквозь ветви темные узнал я над водою Ее веселый лик — он двигался
Как хорош чуть мерцающим утром, Амфитрита, твой влажный венок! Как огнем и сквозным перламутром Убирает
О первый ландыш! Из-под снега Ты просишь солнечных лучей; Какая девственная нега В душистой чистоте твоей!
Два мира властвуют от века, Два равноправных бытия: Один объемлет человека, Другой — душа и мысль моя.
Чуждые огласки, Слышу речи ласки, Вижу эти глазки, Чую сердца дрожь,— Томных грез поруки, Засыпают звуки…
Я уезжаю. Замирает В устах обычное: прости. Куда судьба меня кидает? Куда мне грусть мою нести?
На пажитях немых люблю в мороз трескучий При свете солнечном я солнца блеск колючий, Леса под шапками
Печальная береза У моего окна, И прихотью мороза Разубрана она. Как гроздья винограда, Ветвей концы висят
День искупительного чуда, Час освящения креста: Голгофе передал Иуда Окровавленного Христа.
Я вам пророчил поклоненье, Венец прекрасному челу, И расточал свое уменье Воздать вам должную хвалу.
На утесе том дымится Аутафорт, сложен во прах, И пред ставкой королевской Властелин его в цепях.
В день позавидуешь раз со сто Твоей учености, друг мой: Всё для тебя светло и просто Там, где брожу я
В руке с тамбурином, в глазах с упоеньем, Ты гнешься и вьешься, плывешь и летишь… Так чуткая травка под
Великому князю Константину Константиновичу на третьем выпуске «Вечерних огней» Трепетный факел с вечерним
Вижу, снова небо тмится, Немощь крадется по мне, И душе моей не снится Ничего по старине. Как пятно
Всё, всё мое, что есть и прежде было, В мечтах и снах нет времени оков; Блаженных грез душа не поделила
Вчера расстались мы с тобой. Я был растерзан. — Подо мной Морская бездна бушевала. Волна кипела за волной
Там, под оливами, близ шумного каскада, Где сочная трава унизана росой, Где радостно кричит веселая цикада
Десять языков лилеи Жаждут песни соловья, И с немеющих выходит Ароматная струя.
Их вместе видя и, к тому же, Когда и оба влюблены, Возможно ль умолчать о муже В день именин его жены?
За красавицу соседку, За глаза ея — Виноградную беседку Не забуду я. Помню ветреной смуглянки Резкий
Чуть вечерней росою Осыпается трава, Чешет косу, моет шею Чернобровая вдова. И не сводит у окошка С неба
Не говори, что счастлив я, Что я хорош собой, Что бог благословил меня Прекрасною женой. Не говори, что
Блажен, о Цирцея, кто в черные волны забвенья Гирлянду завядшую дней пережитых кидает, Пред кем исчезают