Стихи Фета Афанасия

День проснется — и речи людские Закипят раздраженной волной, И помчит, разливаясь, стихия Всё, что вызвано

Хвалить я браков не умею, Где всё обычно чересчур, Где, сдав супругов Гименею, И знать не хочет их Амур.

Забудь меня, безумец исступленный, Покоя не губи. Я создана душой твоей влюбленной, Ты призрак не люби!

На север грустный с пламенного юга, Прекрасных дней прекрасная подруга, Ты мне привет отрадный принесла.

Природы баловень, как счастлив ты судьбой! Всем нравятся твой рост, и гордый облик твой, И кудри пышные

Как богат я в безумных стихах! Этот блеск мне отраден и нужен: Все алмазы мои в небесах, Все росинки

Как трудно повторять живую красоту Твоих воздушных очертаний; Где силы у меня схватить их на лету Средь

Когда от хмелю преступлений Толпа развратная буйна И рад влачить в грязи злой гений Мужей великих имена

Когда-то Ольга душу живу У греков в вере обрела И райский кедр, и божью ниву На север с юга привлекла.

«Няня, что-то всё не сладко! Дай-ка сахар мне да ром. Всё как будто лихорадка, Точно холоден наш дом».

Я был у Кача и Орбека, Молил, просил; Не отыскалось человека Продать чернил. Хоть плачь, хоть требуй

Многим богам в тишине я фимиам воскуряю, В помощь нередко с мольбой многих героев зову; Жертвуя музам

Светало. Ветер гнул упругое стекло Днепра, еще в волнах не пробуждая звука. Старик отчаливал, опершись

В обширном саду, испещренном живыми цветами, Где липа душистая солнца лучи преломила, Природа-волшебница

Не спится. Дай зажгу свечу. К чему читать? Ведь снова не пойму я ни одной страницы — И яркий белый свет

Тебя не знаю я. Болезненные крики На рубеже твоем рождала грудь моя, И были для меня мучительны и дики

О, как волнуюся я мыслию больною, Что в миг, когда закат так девственно хорош, Здесь на балконе ты, лицом

Она легка, как тонкий пар Вокруг луны златой, Ее очей стыдливый дар Вливает в сердце томный жар, Беседует с душой.

Оглянитесь вы на бога! Как соседа не проведать? Привезли дождя мы много; Не приедете ль обедать?

По ветви нижние леса В зеленой потонули ржи. Семьею новой в небеса Ныряют резвые стрижи. Сильней и слаще

Понятен зов твой сердобольный И для отцов и для детей: С базара — храм искусств угольный, Ты с переулка

Давно, в поре ребяческой твоей, Ты червячком мне пестреньким казалась И ласково, из-за одних сластей

Горел напрасно я душой, Не озаряя ночи черной: Я лишь вознесся пред тобой Стезею шумной и проворной.

Роями поднялись крылатые мечты В весне кругом себя искать душистой пищи, Но на закате дня к себе, царица

Светил нам день, будя огонь в крови… Прекрасная, восторгов ты искала И о своей несбыточной любви Младенчески

Когда, измучен жаждой счастья И громом бедствий оглушен, Со взором, полным сладострастья, В тебе последнего

Сперва меняя тип за типом, Клим для своих забавных од Все типы заменил Антипом, Так что Антип стал антип-од.

Сядь, Вафилл, в тени отрадной, Здесь, под деревом красивым; Посмотри: до тонкой ветки Каждый нежный лист трепещет;

Трубят голубые гусары, Верхом из ворот выходя, А с розовым вновь я букетом К тебе, дорогое дитя.

Долго ль впивать мне мерцание ваше, Синего неба пытливые очи? Долго ли чуять, что выше и краше Вас ничего

Член Академии больной, Всё порываюсь к прежней цели И, благодарен всей душой, Шлю за обещанным мне Paley.

Хотя по-прежнему зеваю, Степной Тантал, — Увы, я больше не витаю, Где я витал! У одичалой, непослушной

Эти думы, эти грезы — Безначальное кольцо. И текут ручьями слезы На горячее лицо. Сердце хочет, сердце

Я полон дум, когда, закрывши вежды, Внимаю шум Младого дня и молодой надежды; Я полон дум. Я всё с тобой

Как грустны сумрачные дни Беззвучной осени и хладной! Какой истомой безотрадной К нам в душу просятся они!

Я потрясен, когда кругом Гудят леса, грохочет гром И в блеск огней гляжу я снизу, Когда, испугом обуян

Солнца луч промеж лип был и жгуч и высок, Пред скамьей ты чертила блестящий песок, Я мечтам золотым отдавался

К окну я в потемках приник — Ну, право, нельзя неуместней: Опять в переулке старик С своей неотвязною песней!

На двойном стекле узоры Начертил мороз, Шумный день свои дозоры И гостей унес; Смолкнул яркий говор сплетней

Когда вослед весенних бурь Над зацветающей землей Нежней небесная лазурь И облаков воздушен рой, Как

С полей несется голос стада, В кустах малиновки звенят, И с побелевших яблонь сада Струится сладкий аромат.

Засверкал огонь зарницы, На гнезде умолкли птицы, Тишина леса объемлет, Не качаясь, колос дремлет;

Щёчки рдеют алым жаром, Соболь инеем покрыт, И дыханье легким паром Из ноздрей твоих летит.

Отсталых туч над нами пролетает Последняя толпа. Прозрачный их отрезок мягко тает У лунного серпа.

Скрип шагов вдоль улиц белых, Огоньки вдали; На стенах оледенелых Блещут хрустали. От ресниц нависнул

Сядем здесь, у этой ивы, Что за чудные извивы На коре вокруг дупла! А под ивой как красивы Золотые переливы

Как солнце вешнее сияя, В лучах недаром ты взошел Во дни живительного мая На прародительский престол.

Вот спасибо, мой дружок, Не забыла ветерана! Будь сама как королек И сладка ты и румяна. Свей гнездо

«Это у вас, на севере, всё нипочем! Посмотри-ка, Чей там, в дали голубой, парус, как чайка, блеснул?

В благословенный день, когда стремлюсь душою В блаженный мир любви, добра и красоты, Воспоминание выносит