Стихи Блока Александра

Хожу, брожу понурый, Один в своей норе. Придет шарманщик хмурый, Заплачет на дворе… О той свободной доле

Чудесно всё, что узнаю?, Постыдно всё, что совершаю. Готов идти навстречу раю, И медлю в сумрачном краю.

Моей матери Я — человек и мало богу равен. В моих стихах ты мощи не найдешь. Напев их слаб и жизненно

Я жалобной рукой сжимаю свой костыль. Мой друг — влюблен в луну — живет ее обманом. Вот — третий на пути.

Я миновал закат багряный, Ряды строений миновал, Вступил в обманы и туманы, — Огнями мне сверкнул вокзал…

Я сегодня не помню, что было вчера, По утрам забываю свои вечера, В белый день забываю огни, По ночам

Ловлю дрожащие, хладеющие руки; Бледнеют в сумраке знакомые черты!.. Моя ты, вся моя — до завтрашней

Ты много жил, я больше пел… Ты испытал и жизнь и горе, Ко мне незримый дух слетел, Открывший полных звуков

— Всё ли спокойно в народе? — Нет. Император убит. Кто-то о новой свободе На площадях говорит.

Лениво и тяжко плывут облака… Лениво и тяжко плывут облака По синему зною небес. Дорога моя тяжела, далека

Пора забыться полным счастья сном, Довольно нас терзало сладострастье… Покой везде. Ты слышишь: за окном

Усталый от дневных блужданий Уйду порой от суеты Воспомнить язвы тех страданий, Встревожить прежние мечты…

Как день, светла, но непонятна, Вся — явь, но — как обрывок сна, Она приходит с речью внятной, И вслед

Голос То не ели, не тонкие ели На закате подъемлют кресты, То в дали снеговой заалели Мои нежные, милый, персты.

Свобода смотрит в синеву. Окно открыто. Воздух резок. За желто-красную листву Уходит месяца отрезок.

Плачет ребенок. Под лунным серпом Тащится по полю путник горбатый. В роще хохочет над круглым горбом

И пора уснуть, да жалко, Не хочу уснуть! Конь качается качалка, На коня б скакнуть! Луч лампадки, как

Ей было пятнадцать лет. Но по стуку Сердца — невестой быть мне могла. Когда я, смеясь, предложил ей руку

Ты — божий день. Мои мечты — Орлы, кричащие в лазури. Под гневом светлой красоты Они всечасно в вихре бури.

Натянулись гитарные струны, Сердце ждет. Только тронь его голосом юным— Запоет! И старик перед хором

Летун отпущен на свободу. Качнув две лопасти свои, Как чудище морское в воду, Скользнул в воздушные струи.

Ночью в саду у меня Плачет плакучая ива, И безутешна она, Ивушка, грустная ива. Раннее утро блеснет —

1 Любил я нежные слова. Искал таинственных соцветий. И, прозревающий едва, Еще шумел, как в играх дети.

Люсьетта, голубка, Твою прелесть живую Создавали одни поцелуи; Но в любви, без сомненья, Есть странней

Блеснуло в глазах. Метнулось в мечте. Прильнуло к дрожащему сердцу. Красный с ко’зел спрыгну’л — и на

Былая жизнь, былые звуки, Букеты блеклых знойных роз, — Всё к сердцу простирает руки, Ища ответа на вопрос.

В ночи, исполненной грозою, В средине тучи громовой, Исполнен мрачной красотою, Витает образ грозовой.

В сыром ночном тумане Всё лес, да лес, да лес… В глухом сыром бурьяне Огонь блеснул — исчез… Опять блеснул

В зимний вечер, когда запирались С пронзительным визгом ставни, И зажигались В низенькой кухне лампы

Видно, дни золотые пришли. Все деревья стоят, как в сияньи. Ночью холодом веет с земли; Утром белая церкозь

Восходя на первые ступени, Я смотрел на линии земли. Меркли дни — порывы исступлений Гасли, гасли в розовой дали.

Всё бытие и сущее согласно В великой, непрестанной тишине. Смотри туда участно, безучастно, — Мне всё

Всё тихо на светлом лице. И росистая полночь тиха. С немым торжеством на лице Открываю грани стиха.

Когда-то в этом зале Мы с вами обручились; Где ваши слезы упали, Теперь ехидны клубились.

Первый голос Грустнее не бывали думы. Последних лет на рубеже Бесцельно вслушиваюсь в шумы На доцветающей меже.

Давно хожу я под окнами, Но видел ее лишь раз. Я в небе слежу за волокнами И думаю: день погас.

Для исполнения программы Я заручусь согласьем сил. А для меня, как модной дамы, Всякий стих уж будет мил;

Есть лучше и хуже меня, И много людей и богов, И в каждом — метанье огня, И в каждом — печаль облаков.

Божья матерь Утоли моя печали Перед гробом шла, светла, тиха. А за гробом — в траурной вуали Шла невеста

В Дельфийском храме новый бог Над камнем Пифии священной Возвысил голос, — и не мог Развеять пламень

Золотит моя страстная осень Твои думы и кудри твои. Ты одна меж задумчивых сосен — И поешь о вечерней любви.

Посмотри на альбатроса, Закуривши папиросу, Как он реет над волной… Повернись к нему спиной, Чтоб в дыму

Есть в напевах твоих сокровенных Роковая о гибели весть. Есть проклятье заветов священных, Поругание

Как растет тревога к ночи! Тихо, холодно, темно. Совесть мучит, жизнь хлопочет. На луну взглянуть нет

Когда смыкаешь ты ресницы, Твоя душа себе берет Прекрасный образ белой птицы И в нем взрезает глади вод.

Я проснулся внезапно в ночной тишине, И душа испугалась молчания ночи. Я увидел на темной стене Чьи-то

Лишь заискрится бархат небесный И дневные крики замрут, Выхожу я улицей тесной На сверкающий льдистый пруд.

Миры летят. Года летят. Пустая Вселенная глядит в нас мраком глаз. А ты, душа, усталая, глухая, О счастии

Мои грехи тяжеле бед Перед Тобой, моя Душа. Когда был жив мой старый дед, Я был задумчивей пажа.

Моя душа в смятеньи страха На страже смерти заждалась, Как молодая Андромаха В печальный пеплум облеклась.