Стихи Блока Александра
Г. Чулкову В окнах, занавешенных сетью мокрой пыли, Темный профиль женщины наклонился вниз.
Покойник спать ложится На белую постель. В окне легко кружится Спокойная метель. Пуховым ветром мчится
Ранним утром, когда люди ленились шевелиться Серый сон предчувствуя последних дней зимы, Пробудились
Признак истинного чуда В час полночной темноты — Мглистый мрак и камней груда, В них горишь алмазом ты.
Проходил я холодной равниной, Слышал громкие крики вдали, Слышал жалобный зов лебединый, Видел зарево
Распушилась, раскачнулась Под окном ветла. Божья матерь улыбнулась С красного угла. Отложила молодица
1. Песенка для Герардо? Карнавал, вертлявый бес, В брюхо курице залез. Курица в страхе Жалуется папе!
Сладко найти нам звезду. Вот она — в небе видна. Я осторожно приду — Будем шептать имена. К нашей родной
Моей матери Я видел сон: мы в древнем склепе Схоронены; а жизнь идет Вверху — всё громче, всё нелепей;
Нет, клянусь, довольно Роза Истощала кошелек! Верь, безумный, он — не проза, Свыше данный нам паек!
Так. Неизменно всё, как было. Я в старом ласковом бреду. Ты для меня остановила Времен живую череду.
Темна и сумрачна была Июля ночь. Я ждал свиданья. Аллея длинная вела Туда, к ее благоуханью… Я долго ждал.
Ты — думы вечной, вдохновенной Суровый блеск в вечерней мгле С твоей улыбкой сокровенной На незапятнанном челе!
Ты не даешься и не исчезаешь… Так ты неуловим? Так ты доступен Одним глазам, виденье роковое!?
Ты с вершин печальных гор К нам сошла пропеть и сгинуть И опять с вершины кинуть Искрометный свой костер.
У окна не ветер бродит, Задувается свеча. Кто-то близкий тихо входит, Встал — и дышит у плеча.
Усталый ветер в камышах шептал О приближеньи зимних снов; День догорал, С больной улыбкою внимая Шуршанью
Хожу по камням старых плит, Душа опять полна терзаний… Блаженный дом! — Ты не закрыт Для горечи воспоминаний!
Черты знакомых лиц, Знакомые огни Уходят от меня. Мне памятны одни Те, бедные мои, Задумчивые дни, Когда
Я — меч, заостренный с обеих сторон. Я правлю, архангел, Ее Судьбой. В щите моем камень зеленый зажжен.
Я восходил на все вершины, Смотрел в иные небеса, Мой факел был и глаз совиный, И утра божия роса. За мной!
Я их хранил в приделе Иоанна, Недвижный страж, — хранил огонь лампад. И вот — Она, и к Ней — моя Осанна
Я прокра’дусь ночью сонной К изголовью утомленной Вечной суетностью дня. Там незримый, неизбежный Мертвый
Яблони сада вырваны, Дети у женщины взяты, Песню не взять, не вырвать, Сладостна боль ее.
Разгораются тайные знаки На глухой, непробудной стене Золотые и красные маки Надо мной тяготеют во сне.
Я ношусь во мраке, в ледяной пустыне, Где-то месяц светит? Где-то светит солнце? Вон вдали блеснула ясная
Измучен бурей вдохновенья, Весь опален земным огнем, С холодной жаждой искупленья Стучался я в господний дом.
Петербургские сумерки снежные. Взгляд на улице, розы в дому… Мысли — точно у девушки нежные, А о чем
У забытых могил пробивалась трава. Мы забыли вчера… И забыли слова… И настала кругом тишина… Этой смертью
Гармоника, гармоника! Эй, пой, визжи и жги! Эй, желтенькие лютики, Весенние цветки! Там с посвистом да
Приближается звук. И, покорна щемящему звуку, Молодеет душа. И во сне прижимаю к губам твою прежнюю руку, Не дыша.
В глубоких сумерках собора Прочитан мною свиток твой; Твой голос — только стон из хора, Стон протяженный и глухой.
Пока спокойною стопою Иду, и мыслю, и пою, Смеюсь над жалкою толпою И вздохов ей не отдаю. Пока душа
Светлый сон, ты не обманешь, Ляжешь в утренней росе, Алой пылью тихо встанешь На закатной полосе.
Сердитый взор бесцветных глаз. Их гордый вызов, их презренье. Всех линий — таянье и пенье. Так я Вас
Не затем величал я себя паладином, Не затем ведь и ты приходила ко мне, Чтобы только рыдать над потухшим
Запевающий сон, зацветающий цвет, Исчезающий день, погасающий свет. Открывая окно, увидал я сирень.
Караван мой бренчит и плетется Средь чужих и безлюдных песков. Погоди, караван! Мне сдается, Что из родины
Встретив на горном тебя перевале, Мой прояснившийся взор Понял тосканские пыльные дали И очертания гор.
К чему скорбеть больной душою, Что молодость ушла? Еще дни радости за мною; Любовь не умерла.
Блаженный, забытый в пустыне, Ищу небывалых распятий. Молюсь небывалой богине — Владыке исчезнувших ратей.
Был вечер поздний и багровый, Звезда-предвестница взошла. Над бездной плакал голос новый — Младенца Дева родила.
В море одна лишь волна — быстротечная. В небе одна лишь звезда — бесконечная. В мире одна лишь душа — вечная.
В те дни, когда душа трепещет Избытком жизненных тревог, В каких-то дальних сферах блещет Мне твой, далекая, чертог.
В чужбину по гудящей стали Лечу, опомнившись едва, И, веря обещаньям дали, Твержу вчерашние слова.
Взлетая к вышинам, орел покинул долы… Там пажити внизу, и солнце их палит… До слуха чуткого небесные
Отдых напрасен. Дорога крута. Вечер прекрасен. Стучу в ворота. Дольнему стуку чужда и строга, Ты рассыпаешь
Вот река полноводнее Тянет белые льды. Дышит лето господнее От холодной воды. Я с мятежными думами Да
Так — разошлись в часы рассвета. А.Б. Всё отлетают сны земные, Всё ближе чуждые страны. Страны холодные
В пыльный город небесный кузнец прикатил Огневой переменчивый диск. И по улицам — словно бесчисленных