Стихи Одоевского Александра

Средь пылающих огней?- Идут под затворы молодцы За святую Русь. За святую Русь неволя и казни — Радость и слава!

Клубится чернь: восторгом безотчетным Пылает взор бесчисленных очей; Проходит гул за гулом мимолетным;

Встал ветер с запада; седыми облаками Покрыл небес потухший океан. Сквозь тонкий видишь ли туман, Как

Был край, слезам и скорби посвященный, Восточный край, где розовых зарей Луч радостный, на небе том рожденный

Стоит престол на крыльях: серафимы, Склоня чело, пылают перед ним; И океан горит неугасимый — Бесплотный

Промелькнул за годом год, И за цепью дней минувших Улетел надежд блеснувших Лучезарный хоровод.

Я разлучился с колыбели С отцом и матерью моей, И люди грустно песнь запели О бесприютности моей.

Зачем ночная тишина Не принесет живительного сна Тебе, страдалица младая? Уже давно заснули небеса;

Явилась мне божественная дева; Зеленый лавр вился в ее власах; Слова любви, и жалости, и гнева У ней

Еще твой образ светлоокой Стоит и дышет предо мной; Как в душу он запал глубоко! Тревожит он ее покой.

Куда несетесь вы, крылатые станицы? В страну ль, где на горах шумит лавровый лес, Где реют радостно могучие

Что вы печальны, дети снов, Летучей жизни привиденья? Как хороводы облаков, С небес, по воле дуновенья

Гробокопатель 1 Уже дрожит ночей сопутница Сквозь ветви сосен вековых, Заговоривших грустным шелестом

Таится звук в безмолвной лире, Как искра в темных облаках; И песнь, незнаемую в мире, Я вылью в огненных словах.

Пусть нежной думой — жизни цветом Благоухает твой альбом! Пусть будет дума та заветом И верным памяти звеном!

Как много сильных впечатлений Еще душе недостает! В тюрьме минула жизнь мгновений, И медлен, и тяжел

Из детских всех воспоминаний Одно во мне свежее всех, Я в нем ищу в часы страданий Душе младенческих утех.

Все впечатленья в звук и цвет И слово стройное теснились, И музы юношей гордились И говорили: «Он поэт!

Как сладок первый день среди полей отчизны, На берегах излучистой Усьмы! Опять блеснул нам луч давно

Где он? Кого о нем спросить? Где дух? Где прах?.. В краю далеком! О, дайте горьких слез потоком Его могилу

I У Борецкой, у посадницы, Гости сходятся на пир. Вот бояре новгородские Сели за дубовый стол, Стол

Рассвело, щебечут птицы Под окном моей темницы; Как на воле любо им! Пред тюрьмой поют, порхают, Ясный

Дева черноглазая! Дева чернобровая! Грузия! дочь и зари, и огня! Страсть и нега томная, прелесть вечно

На мосту стояла старица, На мосту чрез синий Волхов; Подошел в доспехах молодец, Молвил слово ей с поклоном

Как я давно поэзию оставил! Я так ее любил! Я черпал в ней Все радости, усладу скорбных дней, Когда в

Взгляни, утешь меня усладой мирных дум, Степных небес заманчивая Пери! Во мне грусть тихая сменила бурный

Ты знаешь их, кого я так любил, С кем черную годину я делил… Ты знаешь их! Как я, ты жал им руку И передал

Звучит вся жизнь, как звонкий смех, От жара чувств душа не вянет… Люблю я всех, и пью за всех!

Грозный злобно потешается В Белокаменной Москве. Не в палатах разукрашенных, Не на сладкий царский пир

Как недвижимы волны гор, Обнявших тесно мой обзор Непроницаемою гранью! За ними — полный жизни мир, А

Спи, мой младенец, Милый мой Атий, Сладко усни! Пусть к изголовью Ангел-хранитель Тихо слетит.

Ф. Ф. Вадковскому Утихнул бой Гафурский. По волнам Летят изгнанники отчизны. Они, пристав к Исландии

Посол, погибели предтеча, Замолк; но звук последних слов Еще гремел, как шум оков, В сердцах внимательного веча.

По дороге столбовой Колокольчик заливается; Что не парень удалой Чистым снегом опушается? Нет, а ласточка

Недвижимы, как мертвые в гробах, Невольно мы в болезненных сердцах Хороним чувств привычные порывы;

Пробила полночь… Грянул гром, И грохот радостный раздался; От звона воздух колебался, От пушек, в сумраке

Уже толпа последняя изгнанников Выходит из родного Новагорода, Выходит на Московский путь. В толпе идет

А. М. Янушкевичу, разделившему со мною ветку кипарисовую с могилы Лауры В странах, где сочны лозы виноградные

Стада царя Адмета Два пастыря пасли; Вставали прежде света И в поле вместе шли. Один был юн и статен

Сначала он полком командовал гусарским, Потом убийцею он вызвался быть царским, Теперь он зубы рвет И врет.

Во льдяных шлемах великаны Стоят, теряясь в облаках, И молний полные колчаны Гремят на крепких раменах;

Что мы, о боже? — В дом небесный, Где сын твой ждет земных гостей, Ты нас ведешь дорогой тесной, Путем

Тебя ли не помнить? Пока я дышу, Тебя и погибшей вовек не забуду. Дороже ты в скорби и сумраке бурь

Песнь первая. Славянские девы Нежны и быстры ваши напевы! Что ж не поете, ляшские девы, В лад ударяя

Открылся бал. Кружась, летели Четы младые за четой; Одежды роскошью блестели, А лица — свежей красотой.

Тебя уж нет, но я тобою Еще дышу; Туда, в лазурь, я за тобою Спешу, спешу! Когда же ласточкой взовьюсь

Как мирен океан! Заснул, и без движенья Валы покоятся, как сонные борцы. Когда пробудится борец тысячеглавый

Иль, сбросив бремя светских уз, В крылатые часы отдохновенья, С беспечностью любимца муз Питаю огнь воображенья

Отрывок из повести Диких взоров красотой, Кос блестящей чернотой Я прельстился, как безумный: Я турчанку полюбил.

Мне в ранней юности два образа предстали И, вечно ясные, над сумрачным путем Слились в созвездие, светились