Стихи Сумарокова Александра

Змѣю согрѣться, Впустилъ во свой йожъ домъ; Одна въ дому змѣя, такъ ето не содомъ. И можетъ Мизантропъ

Я любовью жажду, Я горю и стражду, Трепѣщу тоскую рвуся и стонаю: Побежденна страстью, Чту любовь напастью

Ужъ прошель мой вѣкъ драгой, Миновался мой покой И веселье скрылось. Мнѣ противна жизнь и свѣтъ.

Вамъ лѣса, вамь однимъ тайну свою я объявлю, Стражду день, стражду ночь, стражду, внимайте я люблю, Что

Клеонъ раскаялся, что грабилъ онъ весь светъ; Однако ни чево назадъ не отдаетъ; Такъ вправду ли Клеонъ

Спокойте грудь мою часы сей темной ночи, Не лѣйте больше слезъ мои печальны очи: Отдвигни грусти прочь

Взлетая нр востокъ Орелъ Россійскій блещетъ, Колеблется Стамбулъ и Азія трепещетъ.

Богатство хорошо имѣть; Но должно ль имъ кому гордиться смѣть? Въ собольей дурака я шубѣ видѣлъ, Который

Представлена въ первый разъ въ началѣ 1750 года, на Императорскомъ театрѣ, въ Санктпетербургѣ.

Смущайся томный духъ настали грусти люты, И окончалися дражайшія минуты: Простите радости играніе и см?

Какую сильную къ тебе я страсть имею, Ни чемъ изобразить сей страсти не умею.

Въ жару и въ нѣжности всего и паче мира, Любила пастуха прекрасна Андромира. Былъ Манлій сей пастухъ

Бахуса я вижу зла, Разъяренну пьяну мертву, Принесу ему на жертву, Я козла: Чувствую ево я грозу, Поднялъ

Светило гордое, всего питатель мира, Блистающее к нам с небесной высоты! О, если бы взыграть могла моя

Суетен будешь Ты, человек, Если забудешь Краткий свой век. Время проходит, Время летит, Время проводит

В роще девки гуляли Калина ли моя, малина ли моя! И весну прославляли. Калина и пр. Девку горесть морила

Язык наш сладок, чист, и пышен, и богат; Но скудно вносим мы в него хороший склад; Так чтоб незнанием

Непреминуемой повержена судьбою, Безгласна зря меня лежаща пред собою, Восплачите о мне, знакомые, друзья

Без Филисы очи сиры, Сиры все сии места; Отлетайте вы, зефиры, Без нея страна пуста; Наступайте вы, морозы

Если девушки метрессы, Бросим мудрости умы; Если девушки тигрессы, Будем тигры так и мы. Как любиться

Во век отеческим языком не гнушайся, И не вводи в него Чужого, ничего; Но собственной своей красою украшайся.

Уже ушли от нас играния и смехи… Предай минувшие забвению утехи! Пусть буду только я крушиться в сей

Плачу и рыдаю, Рвуся и страдаю, Только лишь воспомню смерти час И когда увижу потерявша глас, Потерявша

Стени ты, дух, во мне! стени, изнемогая! Уж нет тебя, уж нет, Элиза дорогая! Во младости тебя из света рок унес.

И птицы держатся людского ремесла. Ворона сыру кус когда-то унесла И на дуб села. Села, Да только лишь

Довольно наш язык в себе имеет слов, Но нет довольного числа на нем писцов. Один, последуя несвойственному

В сей день скончалася, и нет ея теперь, Прекрасна женщина и Мельпомены дщерь, И охладели уж ея младые

В сем доме жительство имеет писарь Сава. Простерлася его по всей России слава. Вдовы и сироты всеместно

На морских берегах я сижу, Не в пространное море гляжу, Но на небо глаза возвожу. На врагов, кои мучат

Во Франции сперва стихи писал мошейник, И заслужил себе он плутнями ошейник; Однако королем прощенье

Прости, моя любезная, мой свет, прости, Мне сказано назавтрее в поход ийти; Не ведомо мне то, увижусь

Другим печальный стих рождает стихотворство, Когда преходит мысль восторгнута в претворство, А я действительной

Ты ямбический стих во цвете Жестоких к изъяснению дел Явил, о Архилох, на свете И первый слогом сим воспел!

О мысли люты! Кончается мое На свете бытие, Преходит житие, Пришли последние минуты, Пришел ко мне тот

Всего на свете боле Страшитесь докторов, Ланцеты все в их воле, Хоть нет и топоров. Не можно смертных

Уже восходит солнце, стада идут в луга, Струи в потоках плещут в крутые берега. Любезная пастушка овец

Я тленный мой состав расстроенный днесь рушу. Земля, устроив плоть, отъемлет плоть мою, А, от небес прияв

Недавно воровать Ермолке запретили, Да кражи никакой с него не возвратили. Ермолка мой покойно спит

Сокрылись те часы, как ты меня искала, И вся моя тобой утеха отнята. Я вижу, что ты мне неверна ныне

Лжи на свете нет меры, То ж лукавство да то ж. Где ни ступишь, тут ложь; Скроюсь вечно в пещеры, В мир

На отчаяние Жестокая тоска, отчаяния дочь! Не вижу лютыя я жизни перемены: В леса ли я пойду или в луга

Не уповайте на князей: Они рожденны от людей, И всяк по естеству на свете честью равен. Земля родит

Как будто наяву, Я видел сон дурацкий: Пришел посадский, На откуп у судьи взять хочет он Неву И петербургски

Не думай ты, чтоб я других ловила И чью бы грудь я взором уязвила. Напрасно мне пеняешь ты, грубя.

Не гордитесь, красны девки, Ваши взоры нам издевки, Не беда. Коль одна из вас гордится, Можно сто сыскать

Мне прежде, музы, вы стихи в уста влагали, Парнасским жаром мне воспламеняя кровь. Вспевал любовниц я

Сию сатиру вам, дворяня, приношу! Ко членам первым я отечества пишу. Дворяне без меня свой долг довольно

Савушка грешен, Сава повешен. Савушка, Сава! Где твоя слава? Больше не падки Мысли на взятки. Савушка, Сава!

Дмитревский, что я зрел! Колико я смущался, Когда в тебе Синав несчастный унывал! Я все его беды своими

О места, места драгие! Вы уже немилы мне. Я любезного не вижу В сей прекрасной стороне. Он от глаз моих