Стихи Апухтина Алексея
1 «Ну, как мы встретимся? — невольно думал он, По снегу рыхлому к вокзалу подъезжая.- Уж я не юноша и
Садитесь, я вам рад. Откиньте всякий страх И можете держать себя свободно, Я разрешаю вам. Вы знаете
О чем шумите вы, квасные патриоты? К чему ваш бедный труд и жалкие заботы? Ведь ваши возгласы России
Зачем загадывать, мечтать о дне грядущем, Когда день нынешний так светел и хорош? Зачем твердить всегда
Мы на сцене играли с тобой И так нежно тогда целовались, Что все фарсы комедии той Мне возвышенной драмой казались.
С отрадой тайною, с горячим нетерпеньем Мы песни ждем твоей, задумчивый певец! Как жадно тысячи сердец
Затих утомительный говор людей, Потухла свеча у постели моей, Уж близок рассвет; мне не спится давно…
Мой друг, тебя томит неверная примета, Бесплодную боязнь рассудком укроти: Когда твоя душа сочувствием
ПОСВЯЩЕНИЕ К «Году в монастыре» О, возврати мне вновь огонь, и вдохновенье, И светлую любовь недавней
Для вас так много мы трудились, И вот в один и тот же час Мы развелись и помирились И даже плакали для вас.
Я каждую ночь тебя вижу во сне В толпе незнакомых видений, Приветливо ты улыбаешься мне, Я плачу, упав
Во тьме исчезнувших веков, В борьбе с безжалостной природой Ты родилась под звук оков И в мир повеяла свободой.
Искусству всё пожертвовать умея, Давно, давно явилася ты к нам, Прелестная, сияющая «фея» По имени, по
Из дальнего угла следя с весельем ложным За пиром молодым, Я был мучительным, и странным, и тревожным
Не тоскуй, моя родная, Не слези твоих очей. Как найдет кручина злая, Не отплачешься от ней.
Опять в моей душе тревоги и мечты, И льется скорбный стих, бессонницы отрада… О, рви их поскорей — последние
Ни у домашнего, простого камелька, Ни в шуме светских фраз и суеты салонной Нам не забыть его, седого
Несясь дорогою большою, Перо гусиное в сторонке вижу я, И вот уж странною мечтою Душа наполнилась моя.
Взгляните на него, поэта наших дней, Лежащего во прахе пред толпою: Она — кумир его, и ей Поет он гимн
Reguiem aeternam dona eis, Domine, et lux perpetua luceat eis. {*} 1 Вечный покой отстрадавшему много
Стремяся в Рыбницу душою, Но сомневаясь, там ли Вы, Я — в Киеве одной ногою, Другой — хватаю до Москвы.
Какие чудеса творятся У нас по прихоти судьбы: С сынами Франции мирятся Угрюмой Англии сыны.
Как пловец утомленный, без веры, без сил, Я о береге жадно мечтал и молил; Но мне берег несносен, тяжел
Опять пишу тебе, но этих горьких строк Читать не будешь ты… Нас жизненный поток Навеки разлучил.
Как сроднились вы со мною, Песни родины моей, Как внемлю я вам порою, Если вечером с полей Вы доноситесь
Безмесячная ночь дышала негой кроткой. Усталый я лежал на скошенной траве. Мне снилась девушка с ленивою
Лет двадцать пять назад спала родная сцена, И сон ее был тяжек и глубок… Но вы сказали ей: что ж, «Бедность
Из отроческих лет он выходил едва, Когда она его безумно полюбила За кудри детские, за пылкие слова.
1 В развалинах забытого дворца Водили нас две нищие старухи, И речи их лилися без конца. «Синьоры, словно
Когда мы были с ней и песнь ее звучала, Всё делалось вокруг теплее и светлей, И с благодарностью шептали
Позднею ночью, равниною снежной Еду я. Тихо. Все в поле молчит… Глухо звучат по дороге безбрежной Скрип
Вечер бурный и дождливый Гаснет… Всё молчит кругом. Только грустно шепчут ивы, Наклоняясь над прудом.
Ты нас покидаешь, пловец беспокойный, Для дальней Камчатки, для Африки знойной… Но нашему ты не завидуй
Ни веселья, ни сладких мечтаний Ты в судьбе не видала своей: Твоя жизнь была цепью страданий И тяжелых
Ум, красота, благородное сердце и сила, — Всю свою щедрость судьба на него расточила. Но отчего же в
Посвящается А. И. Гончарову 1 Когда в Москве первопрестольной С тобой сойдемся мы вдвоем, Уж знаю я
Слушать предсмертные песни Орфея друзья собралися. Нагло бранясь и крича, вдруг показался паяц.
Боже, в каком я теперь упоении С «Вестником Русским» в руках! Что за прелестные стихотворения, Ах!
Ночью вчера, задремав очень рано, В грезах увидел я Юстиниана. В мантии длинной, обшит соболями, Так
Торжественный гул не смолкает в Кремле, Кадила дымятся, проносится стройное пенье… Как будто на мертвой
«Шестнадцать только лет!» — с улыбкою холодной Твердили часто мне друзья: — «И в эти-то года такой тоской
С той поры, как прощальный привет Горячо прозвучал между нами, Моя мысль за тобою вослед Полетела, махая крылами.
Темно и пасмурно… По улице пустой Шарманщик, сгорбленный под гнетом тяжкой ноши, Едва-едва бредет с поникшей
Светает… Не в силах тоски превозмочь, Заснуть я не мог в эту бурную ночь. Чрез реки, и горы, и степи
Кончалось лето. Астры отцветали… Под гнетом жгучей, тягостной печали Я сел на старую скамью, А листья
Ночи безумные, ночи бессонные, Речи несвязные, взоры усталые… Ночи, последним огнем озаренные, Осени
«Жизнь пережить — не поле перейти!» Да, правда: жизнь скучна и каждый день скучнее, Но грустно до того
О. П. Есиповой Хотя рассыпчатый и с грязью пополам Лежит пластами снег на улице сонливой, Хотя и холодно
Какое горе ждет меня? Что мне зловещий сон пророчит? Какого тягостного дня Судьба еще добиться хочет?
Весенней ночи сумрак влажный Струями льется предо мной, И что-то шепчет гул протяжный Над обновленною землей.