Стихи Толстого Алексея Константиновича

Ты клонишь лик, о нем упоминая, И до чела твоя восходит кровь — Не верь себе! Сама того не зная, Ты любишь

Колокольчики мои, Цветики степные! Что глядите на меня, Тёмно-голубые? И о чём звените вы В день весёлый

Край ты мой, родимый край! Kонский бег на воле, В небе крик орлиных стай, Волчий голос в поле!

Осень. Обсыпается весь наш бедный сад, Листья пожелтелые по ветру летят; Лишь вдали красуются, там на

Князь Курбский от царского гнева бежал, С ним Васька Шибанов, стремянный. Дороден был князь, конь измученный

1 Под броней с простым набором, Хлеба кус жуя, В жаркий полдень едет бором Дедушка Илья; 2 Едет бором

Без отдыха пирует с дружиной удалой Иван Васильич Грозный под матушкой-Москвой. Ковшами золотыми столов

Слеза дрожит в твоем ревнивом взоре — О, не грусти, ты все мне дорога! Но я любить могу лишь на просторе

Средь шумного бала, случайно, В тревоге мирской суеты, Тебя я увидел, но тайна Твои покрывала черты.

Замолкнул гром, шуметь гроза устала, Светлеют небеса, Меж черных туч приветно засияла Лазури полоса;

Вот уж снег последний в поле тает, Теплый пар восходит от земли, И кувшинчик синий расцветает, И зовут

Грядой клубится белою Над озером туман; Тоскою добрый молодец И горем обуян. Не довеку белеется Туманная

Милый друг, тебе не спится, Душен комнат жар, Неотвязчивый кружится Над тобой комар. Подойди сюда, к

Мне в душу, полную ничтожной суеты, Как бурный вихорь, страсть ворвалася нежданно, С налета смяла в ней

Когда кругом безмолвен лес дремучий И вечер тих; Когда невольно просится певучий Из сердца стих;

О, не спеши туда, где жизнь светлей и чище Среди миров иных; Помедли здесь со мной, на этом пепелище

Вздымаются волны как горы И к тверди возносятся звездной, И с ужасом падают взоры В мгновенно разрытые бездны.

Острою секирой ранена береза, По коре сребристой покатились слезы; Ты не плачь, береза, бедная, не сетуй!

Коллективное Когда ж окончишь ты нелепый свой устав По всем его частям, отделам, параграфам?

Бывают дни, когда злой дух меня тревожит И шепчет на ухо неясные слова, И к небу вознестись душа моя

Бисмарк, сидючи в Берлине, Пишет Австрии устав, Бонапарт, в своей рутине, Непреклонный кажет нрав;

1 Любим калифом Иоанн; Ему, что день, почет и ласка, К делам правления призван Лишь он один из христиан

Ты помнишь ли вечер, как море шумело, В шиповнике пел соловей, Душистые ветки акации белой Качались на

Горька нам, Николай, Была б твоя утрата, К обеду приезжай И привези нам брата. Отсутствием твоим Отчасти

Вершины закутала туч полоса. Денщик, дай кисет и чубук! Меня до костей промочила роса, Здесь сыро — все

В жизни светской, в жизни душной Песнопевца не узнать! В нем личиной равнодушной Скрыта божия печать.

Когда был обвинен старицкий воевода, Что, гордый знатностью и древностию рода, Присвоить он себе мечтает

Часто от паштета корка Наш ломает крепкий зуб, Часто на прохожих зорко Смотрит старый Соллогуб, Смотрит

Ах ты гой еси, правда-матушка! Велика ты, правда, широка стоишь! Ты горами поднялась до поднебесья, Ты

В совести искал я долго обвиненья, Горестное сердце вопрошал довольно — Чисты мои мысли, чисты побужденья

Коль любить, так без рассудку, Коль грозить, так не на шутку, Коль ругнуть, так сгоряча, Коль рубнуть

Обнявшися дружно, сидели С тобою мы в легком челне, Плыли мы к неведомой цели По морю при тусклой луне.

Когда в селах пустеет, Смолкнут песни селян И седой забелеет Над болотом туман, Из лесов тихомолком По

Пью ль мадеру, пью ли квас я, Пью ли сливки я коровьи, За твое всегда, Настасья, Выпиваю я здоровье.

1 К делу церкви сердцем рьяный, Папа шлет в Роскильду слово И поход на бодричаны Проповедует крестовый

Да, братцы, это так, я не под пару вам, То я весь в солнце, то в тумане, Веселость у меня с печалью пополам

Драмматическая поэма Посвящается памяти Моцарта и Гофмана Но ужас грехопадения в том, что у врага сохранилась

Обычной полная печали, Ты входишь в этот бедный дом, Который ядра осыпали Недавно пламенным дождем;

ПОДРАЖАНИЕ («Я видел смерть: она сидела…») . . . . . . . . . . . . Прости, печальный мир, где темная

(РЕЧЬ ИДЕТ О БАРОНЕ ВЕЛЬО) 1 Разных лент схватил он радугу, Дело ж почты — дело дрянь: Адресованные в

Ты помнишь ли вечер, когда мы с тобой Шли молча чрез лес одинокой тропой, И солнышко нам, готовясь уйти

Стасюлевич и Маркевич Вместе побранились; Стасюлевич и Маркевич Оба осрамились. «Ты поляк,- гласит Маркевич,-

Честь вашего я круга, Друзья, высоко чту, Но надо знать друг друга, Игра начистоту! Пора нам объясниться

1 «Государь ты наш батюшка, Государь Петр Алексеевич, Что ты изволишь в котле варить?» — «Кашицу, матушка

Растянулся на просторе И на сонных берегах, Окунувши морду в море, Косо смотрит Аюдаг*. Обогнуть его

Колышется море; волна за волной Бегут и шумят торопливо… О друг ты мой бедный, боюся, со мной Не быть

Ой стоги, стоги, На лугу широком! Вас не перечесть, Не окинуть оком! Ой стоги, стоги, В зеленом болоте

Ты не спрашивай, не распытывай, Умом-разумом не раскидывай: Как люблю тебя, почему люблю, И за что люблю

Ты помнишь ли, Мария, Один старинный дом И липы вековые Над дремлющим прудом? Безмолвные аллеи, Заглохший

НЕОКОНЧЕННАЯ ПОЭМА 1 Дымясь, качалися кадила, Хвалебный раздавался хор, Алтарь сиял, органа сила Священнопению