Стихи Толстого Алексея Николаевича
Сноп тяжел золотым зерном, А рука могутною дрожью. Размахнусь только раз цепом – Гулкий ток весь засыплю рожью;
В поле голодном Страшно и скучно. Ветер холодный Свищет докучно. Крадется ночью Стая бирючья, – Серые
Дождик сквозь солнце, крупный и теплый, Шумит по траве, По синей реке. И круги да пузырики бегут по ней
Гаснет в утренник звезда; Взрежет землю борозда… И гудят, скрипят сошники, И ярмо качают быки, Белый
Покатилось солнце с горки, Пало в кованый ларец. Вышел ночью на задворки Чернобровый молодец.
Все-то мавы танцевали Кругом, около, у пня; Заклинали, отогнали Неуемного меня. Всю-то ночку, одинокий
Как лежу, я, молодец, под Сарынь-горою, А ногами резвыми у Усы-реки… Придавили груди мне крышкой гробовою
Родила меня мать в гололедицу, Умерла от лихого житья; Но пришла золотая медведица, Пестовала чужое дитя.
По Волхову струги бегут, Расписаны, червленые… Валы плеснут, щиты блеснут, Звенят мечи каленые.
Койт встает на закате, зовет Эммарику; А леса между ними завалены снегом; Старый Сивер приподнял холодную
Зеленые крылья весны Пахнули травой и смолою… Я вижу далекие сны – Летящую в зелени Хлою, Колдунью, как
В круг девичий посадите, Гостя чаркой обнесите; Ой, гусляр! Ой, гусляр! Спой про сокола Финиста, Про
Пусть покойник мирно спит; Есть монаху тихий скит; Птице нужен сок плода, Древу – ветер да вода.
Опенками полно лукошко, А масленик некуда деть; На камне червивом морошка Раскинула тонкую сеть.
Идет старик, – борода как лунь, Борода как лунь… В лесу темно, – куда ни сунь, Куда ни сунь.
Ох, кукуется кукушке в лесу! Заплетите мне тяжелую косу; Свейте, девушки, веночек невелик – Ожила береза-древо на Семик.
I Редеет красный лист осины. И небо синее. Вдали, За просеками крик гусиный, И белый облак у земли.
Над прохладною водою из криниц Снимем платье с той, что краше всех девиц, Тело нежное цветами опрядем
Поила медведица-мать В ручье своего медвежонка, На лапы учила вставать, Кричать по-медвежьи и тонко.
Похоронные плачи запевает Вьюга над пустыней, И по савану саван устилает, Холодный и синий.
Лбистый холм порос кремнем; Тщетно Дафнис шепчет: «Хлоя!» Солнце стало злым огнем, Потемнела высь от зноя.
Дни купальные – Венчальные: Бог сочетается с красной девицей – Зарей Заряницей. Оком пламенным в землю глядит!
Ночь – глухая темь; Всех дверей-то семь. За дубовыми, Медью кованными, Бык сидит. У семи дверей Семиглавый змей.
Из ночного рукава Вылетает лунь-сова. Глазом пламенным лучит Клювом каменным стучит: «Совы! Совы! Спит ли бор?
Нет больше лета, Не свистят зеленые иволги, Грибами пахнет… Пришел к синей реке козленок, Заиграл на
Хмар деревья кутает, Мне дороги путает, Вопит дикий кур. Девушка весенняя! Вот метнулась тень ее… Кто там?
Часто узким переулком Проходил я темный дом, В дверь смотрю на ржавый лом, Остановлен звоном гулким
Утром росы не хватило, Стонет утроба земная. Сверху-то высь затомила Матушка степь голубая.
Лихо людям в эту осень: Лес гудит от зыков рога – Идут Обры, выше сосен, Серый пепел – их дорога.
Слышен топот над водой Единорога; Встречен утренней звездой, Заржал он строго. Конь спешит, уздцы туги
На косе роса горит, Под косой трава свистит; Коростель кричит в болоте, В пышном поле, от зари, Распотешились
Помоги нам, Пресветлая Троица! Вся Москва-река трупами кроется… За стенами, у места у Лобного, Залегло
Гладя голову мою, Говорила мать: «Должен ты сестру свою, Мальчик, отыскать. На груди у ней коралл, Красный и сухой;
Перепелка припала в траве, Зазвенела стрела в тетиве, И впилась между крылышек медь, А трава начинает шуметь.
Широко разлился синий Буг. По берегу ограда. Кузнец кует железный плуг, В саду гуляет лада.
Наползают медные тучи, А из них вороны грают. Отворяются в стене ворота. Выезжают злые опричники, И за
Загуляли по ниве серпы; Желтым колосом мерно кивая, Зашепталася рожь золотая, – И уселись рядами снопы.
Из болот да лесов мы идем, Озираемся, песни поем; Нехорошие песни – бирючьи, Будто осенью мокрые сучья
Сковало морозом реку, Хватило траву, Пожелтел камыш, Спуталась на низком берегу осока… На лед выбежала