Стихи Григорьева Аполлона

Вы рождены меня терзать — И речью ласково-холодной, И принужденностью свободной, И тем, что трудно вас

Я вас люблю… что делать — виноват! Я в тридцать лет так глупо сердцем молод, Что каждый ваш случайный

Душный вечер, зимний вечер; Всё окно заволокло, Нагорели тускло свечи — Не темно и не светло… Брось «Дебаты»

При посылке стихотворений Да будут вам посвящены Из сердца вырванные звуки: Быть может, оба мы равны

Я верю, мы равны… Неутолимой жаждой Страдаешь ты, как я, о гордый ангел мой! И ропот на небо мятежный

1 Опять они, два призрака опять… Старинные знакомцы: посещать Меня в минуты скорби им дано, Когда в душе

Да, я люблю его, громадный, гордый град, Но не за то, за что другие; Не здания его, не пышный блеск палат

Серебряный тополь, мы ровни с тобой, Но ты беззаботно-кудрявой главой Поднялся высоко; раскинул широкую

Руку, братья, в час великий! В общий клик сольемте клики И, свободы бренных уз, Отложив земли печали

Вечный Брама, боже славы, Семя ты всему единый, И лишь ты единый правый… Неужель одни брамины Да богатые

Они меня истерзали И сделали смерти бледней, — Одни — своею любовью, Другие — враждою своей.

Пригрезился снова мне сон былой… Майская ночь — в небе листы зажглися… Сидели мы снова под липой густой

Над тобою мне тайная сила дана, Это — сила звезды роковой. Есть преданье — сама ты преданий полна — Так

Что не тогда явились в мир мы с вами, Когда он был Еще богат любовью и слезами И полон сил?

Пестрить мне страшно ваш альбом Своими грешными стихами; Как ваша жизнь, он незнаком Иль раззнакомился

Была пора… В тебе когда-то, Как и во многих, был готов Я признавать по духу брата… Еще тогда себя за

Скучаю я, — но, ради Бога, Не придавайте слишком много Значенья, смысла скуке той. Скучаю я, как все

Есть старая песня, печальная песня одна, И под сводом небесным давно раздается она. И глупая старая песня

И пищу свежую, и кровь Из вольной жизни пью. Природа-мать! ты вся любовь, Сосу я грудь твою.

Oh! Qui que vous soyez, jeune ou vieux, riche ou sage. V. Hugo О! кто бы ни был ты, в борьбе ли муж созрелый

Их нет, их нет! Еще доселе тлится На чердаке жаровни чадный дым… Цвет жизни их едва успел раскрыться

Тебя таинственная сила Огнем и светом очертила, Дитя мое. И все, что грустно иль преступно, Черты боятся

Из тьмы греха, из глубины паденья К тебе опять я простираю руки… Мои грехи — плоды глубокой муки, Безвыходной

Я измучен, истерзан тоскою… Но тебе, ангел мой, не скажу Никогда, никогда, отчего я, Как помешанный

Когда в душе твоей, сомнением больной, Проснется память дней минувших, Надежд, отринутых без трепета

Хоть тихим блеском глаз, улыбкой, тоном речи Вы мне напомнили одно из милых лиц Из самых близких мне

Спи спокойно — доброй ночи! Вон уж в небесах Блещут ангельские очи В золотых лучах. Доброй ночи… Выдет

Мой ангел света! Пусть пред тобой Стихает все, что в сердце накипит; Немеет все, что без тебя порою Душе

«Ты, дед, говаривал не раз… Но вправду, в шутку ли — не знаю, Что есть у каждого из нас Звезда на небе

Пускай слепой и равнодушный Рассудок мой не признает, Что в высях области воздушной Кружится сильфов

Нет, нет — наш путь иной… И дик, и страшен вам, Чернильных жарких битв копеечным бойцам, Подъятый факел Немезиды;

Когда средь сонма звезд, размеренно и стройно, Как звуков перелив, одна вослед другой, Определенный путь

Восстань, о боже! — не для них, Рабов греха, жрецов кумира, Но для отпадших и больных, Томимых жаждой

«Ты веришь в правду и в закон, Скажи мне не шутя?» — «Дитя мое, любовь — закон, И правда — то, что я

Прощай, холодный и бесстрастный Великолепный град рабов, Казарм, борделей и дворцов, С твоею ночью, гнойно-ясной

Еще бог древний жив, Который над звездами Господствует мирами И внемлет наш призыв, Пославши ль нам покой

Говорят и мечтают люди давно О времени лучшем, грядущем; Им целью златою сияет оно — За счастьем издавна бегущем;

1 С пирмонтских вод приехал он, Все так же бледный и больной, Все так же тяжко удручен Ипохондрической

Тихо спи, измученный борьбою, И проснися в лучшем и ином! Буди мир и радость над тобою И покой над гробовым холмом!

О, верь мне, верь, что не шутя Я говорю с тобой, дитя. Поэт — пророк, ему дано Провидеть в будущем чужом.

По мере горенья Да молится каждый Молитвой смиренья Иль ропотом жажды, Зане, выгорая, Горим мы недаром

Я ее не люблю, не люблю… Это — сила привычки случайной! Но зачем же с тревогою тайной На нее я смотрю

1 Песня в пустыне Пускай не нам почить от дел В день вожделенного покоя — Еговы меч нам дан в удел, Предуготованным для боя.

Единого, Лилли, кого ты любить могла, Хочешь вполне ты себе и по праву… Твой он вполне и единственно.

Нет, не тебе идти со мной К высокой цели бытия, И не тебя душа моя Звала подругой и сестрой.

На камнях ручья мне лежать и легко, и отрадно… Объятья бегущей волне простираю я жадно, И страстно мне

Страдаешь ты, и молкнет ропот мой; Любовь моя, нам поровну страдать! Пока вся жизнь замрет в груди больной

Привет тебе, последний луч денницы, Дитя зари, — привет прощальный мой! Чиста, как свет, легка, как божьи

Будь счастлива… Забудь о том, что было, Не отравлю я счастья твоего, Не вспомяну, как некогда любила

В больной груди носил он много, много Страдания, — но было ли оно В нем глубоко и величаво-строго, Или