Стихи Пастернака Бориса
Встав из грохочущего ромба Передрассветных площадей, Напев мой опечатан пломбой Неизбываемых дождей.
Нет, не я вам печаль причинил. Я не стоил забвения родины. Это солнце горело на каплях чернил, Как в
Мне кажется, я подберу слова, Похожие на вашу первозданность. А ошибусь, — мне это трын-трава, Я все
Любимая,— молвы слащавой, Как угля, вездесуща гарь. А ты — подспудной тайной славы Засасывающий словарь.
Приходил по ночам В синеве ледника от Тамары. Парой крыл намечал, Где гудеть, где кончаться кошмару.
Лариса, вот когда посожалею, Что я не смерть и ноль в сравненье с ней. Я б разузнал, чем держится без
Как прежде, падали снаряды. Высокое, как в дальнем плаваньи, Ночное небо Сталинграда Качалось в штукатурном саване.
Сестра моя — жизнь и сегодня в разливе Расшиблась весенним дождем обо всех, Но люди в брелоках высоко
Мой друг, ты спросишь, кто велит, Чтоб жглась юродивого речь? Давай ронять слова, Как сад — янтарь и
В занавесках кружевных Воронье. Ужас стужи уж и в них Заронен. Это кружится октябрь, Это жуть Подобралась
О, вольноотпущенница, если вспомнится, О, если забудется, пленница лет. По мнению многих, душа и паломница
Дворня бастует. Брезгуя Мусором пыльным и тусклым, Ночи сигают до брезгу Через заборы на мускулах.
Годами когда-нибудь в зале концертной Мне Брамса сыграют,- тоской изойду. Я вздрогну, и вспомню союз
Еще о всходах молодых Весенний грунт мечтать не смеет. Из снега выкатив кадык, Он берегом речным чернеет.
Снуют пунцовые стрекозы, Летят шмели во все концы, Колхозницы смеются с возу, Проходят с косами косцы.
Оттепелями из магазинов Веяло ватным теплом. Вдоль по панелям зимним Ездил звездистый лом. Лед, перед
Из неоконченной поэмы Вступление 1 Нас время балует победами, И вещи каждую минуту Все сказочнее и неведомей
Душа моя, печальница О всех в кругу моем, Ты стала усыпальницей Замученных живьем. Тела их бальзамируя
(Отрывок) Усыпляя, влачась и сплющивая Плащи тополей и стоков, Тревога подула с грядущего, Как с юга
Надпись на «Книге степи» Она со мной. Наигрывай, Лей, смейся, сумрак рви! Топи, теки эпиграфом К такой
Рослый стрелок, осторожный охотник, Призрак с ружьем на разливе души! Не добирай меня сотым до сотни
На даче спят. B саду, до пят Подветренном, кипят лохмотья. Как флот в трехъярусном полете, Деревьев паруса кипят.
Я вздрагивал. Я загорался и гас. Я трясся. Я сделал сейчас предложенье,- Но поздно, я сдрейфил, и вот
А затем прощалось лето С полустанком. Снявши шапку, Сто слепящих фотографий Ночью снял на память гром.
Стояли как перед витриной, Почти запрудив тротуар. Носилки втолкнули в машину. В кабину вскочил санитар.
Синело небо. Было тихо. Трещали на лугу кузнечики. Нагнувшись, низкою гречихой К деревне двигались разведчики.
Все наденут сегодня пальто И заденут за поросли капель, Но из них не заметит никто, Что опять я ненастьями запил.
Снится городу: Bсе, Чем кишит, Исключая шпионства, Озаренная даль, Как на сыплющееся пшено, Из окрестностей
Душистою веткою машучи, Впивая впотьмах это благо, Бежала на чашечку с чашечки Грозой одуренная влага.
Лодка колотится в сонной груди, Ивы нависли, целуют в ключицы, В локти, в уключины — о погоди, Это ведь
Здесь будет все: пережитое, И то, чем я еще живу, Мои стремленья и устои, И виденное наяву.
Стучат колеса на селе. Струятся и хрустят колосья. Далёко, на другой земле Рыдает пес, обезголосев.
Ты так играла эту роль! Я забывал, что сам — суфлер! Что будешь петь и во второй, Кто б первой ни совлек.
Пронесшейся грозою полон воздух. Все ожило, все дышит, как в раю. Всем роспуском кистей лиловогроздыx
Мальчик маленький в кроватке, Бури озверелый рев. Каркающих стай девятки Разлетаются с дерев.
Усмехнулся черемухе, всхлипнул, смочил Лак экипажей, деревьев трепет. Под луною на выкате гуськом скрипачи
Рассказали страшное, Дали точный адрес. Отпирают, спрашивают, Движутся, как в театре. Тишина, ты — лучшее
Я был разбужен спозаранку Щелчком оконного стекла. Размокшей каменной баранкой В воде Венеция плыла.
Стоят деревья у воды, И полдень с берега крутого Закинул облака в пруды, Как переметы рыболова.
Сегодня мы исполним грусть его — Так, верно, встречи обо мне сказали, Таков был лавок сумрак.
Мерцаньем звезд далеких безразлично Был поворот дороги озарен. Дорога шла вокруг горы Масличной, Внизу
Мне хочется домой, в огромность Квартиры, наводящей грусть. Войду, сниму пальто, опомнюсь, Огнями улиц озарюсь.
Красавица моя, вся стать, Вся суть твоя мне по сердцу, Вся рвется музыкою стать, И вся на рифмы просится.
Плетемся по грибы. Шоссе. Леса. Канавы. Дорожные столбы Налево и направо. С широкого шоссе Идем во тьму лесную.
Мы настигали неприятеля. Он отходил. И в те же числа, Что мы бегущих колошматили, Шли ливни и земля раскисла.
За окнами давка, толпится листва, И палое небо с дорог не подобрано. Все стихло. Но что это было сперва!
Я дал разъехаться домашним, Все близкие давно в разброде, И одиночеством всегдашним Полно всё в сердце
В трюмо испаряется чашка какао, Качается тюль, и — прямой Дорожкою в сад, в бурелом и хаос К качелям
Нет сил никаких у вечерних стрижей Сдержать голубую прохладу. Она прорвалась из горластых грудей И льется
Косую тень зари роднит С косою тенью спин Продольный Великокняжеский Рудник И лес теней у входа в штольню.