Стихи Дениса Давыдова
Что она?- Порыв, смятенье, И холодность, и восторг, И отпор, и увлеченье, Смех и слезы, черт и бог, Пыл
Ахтырские гусары, О храбрые друзья! Простите! — на удары И бранные пожары Ходить не буду я!
О ты, смущенная присутствием моим, Спокойся: я бегу в пределы отдаленны! Пусть избранный тобой вкушает
Я на чердак переселился: Жить выше, кажется, нельзя! С швейцаром, с кучером простился, И повара лишился я.
Счастливый Зайцевский, поэт и герой! Позволь хлебопашцу-гусару Пожать тебе руку солдатской рукой И в
Меринос собакой стал, — Он нахальствует не к роже, Он сейчас народ прохожий Затолкал и забодал.
Кто знает нашу богомолку, Тот с ней узнал наедине, Что взор плутовки втихомолку Поет акафист сатане.
Море воет, море стонет, И во мраке, одинок, Поглощен волною, тонет Мой заносчивый челнок. Но, счастливец
Брызни искрами из плена, Радость, жизнь донских холмов! Окропи, моя любовь, Черный ус мой белой пеной!
Не пробуждай, не пробуждай Моих безумств и исступлений, И мимолетных сновидений Не возвращай, не возвращай!
Сижу на берегу потока, Бор дремлет в сумраке; все спит вокруг, а я Сижу на берегу — и мыслию далеко
Остра твоя, конечно, шутка, Но мне прискорбно видеть в ней Не счастье твоего рассудка, А счастье памяти твоей.
Под вечерок Хрунов из кабачка Совы, Бог ведает куда, по стенке пробирался; Шел, шел и рухнулся.
Да, мы несем едино бремя, Мы стада одного — но жребий мне иной: Вас всех назначили на племя, Меня — пустили на убой.
Гонители, он — ваш! Вам плески и хвала! Терзайте клеветой его дела земные, Но не сорвать венка вам с
Бывали ль вы в стране чудес, Где жертвой грозного веленья, В глуши земного заточенья Живет изгнанница небес?
Я вас люблю так, как любить вас должно: Наперекор судьбы и сплетней городских, Наперекор, быть может
Мы оба в дальний путь летим, товарищ мой, Туда, где бой кипит, где русский штык бушует, Но о тебе любовь
Был век бурный, дивный век, Громкий, величавый; Был огромный человек, Расточитель славы: То был век богатырей!
Томительный, палящий день Сгорел; полупрозрачна тень Немого сумрака приосеняла дали. Зарницы бегали за
Нет! полно пробегать с улыбкою любви Перстами легкими цевницу золотую: Пускай другой поет и радости свои
Песня Я люблю кровавый бой, Я рожден для службы царской! Сабля, водка, конь гусарской, С вами век мне золотой!
Я не поэт, я — партизан, казак, Я иногда бывал на Пинде, но наскоком И беззаботно, кое-как, Раскидывал
Так правосудная Россия награждает! О зависть, содрогнись, сколь бренен твой оплот! Пожарский оживает
Анакреонтическая ода Мы недавно от печали, Лиза, я да Купидон, По бокалу осушали И просили Мудрость вон.
О юности моей гостеприимный кров! О колыбель надежд и грез честолюбивых! О кто, кто из твоих сынов Зрел
Что пользы мне в твоем совете, Когда я съединил и пламенно люблю Весь Божий мир в одном предмете, В едином
Я помню — глубоко, Глубоко мой взор, Как луч, проникал и рощи, и бор, И степь обнимал широко, широко…
Гераков! прочитал твое я сочиненье, Оно утешило мое уединенье; Я несколько часов им душу восхищал: Приятно
Под камнем сим лежит Мосальский[1] тощий: Он весь был в немощи — теперь попал он в мощи. [1]Князь Кольцов-Мосальский А.
Где друзья минувших лет, Где гусары коренные, Председатели бесед, Собутыльники седые? Деды!
Умолкнул бой. Ночная тень Москвы окpестность покpывает; Вдали Кутузова куpень Один, как звездочка, свеpкает.
Он с цветочка на цветок, С стебелька на стебелек Мотыльком перелетает; Но сколь рок его суров: Все растенья
Элегия Умолкшие холмы, дол некогда кровавый! Отдайте мне ваш день, день вековечной славы, И шум оружия
Листок иссохший, одинокой, Пролетный гость степи широкой, Куда твой путь, голубчик мой?- «Как знать мне!
Возьмите меч — я недостоин брани! Сорвите лавр с чела — он страстью помрачен! О боги Пафоса, окуйте мощны
Пастушка Лиза, потеряв Вчера свою овечку, Грустила и эху говорила Свою печаль, что эхо повторило: «О
Кипит поток в дубраве шумной И мчится скачущей волной, И катит в ярости безумной Песок и камень вековой.
Прошла борьба моих страстей, Болезнь души моей мятежной, И призрак пламенных ночей Неотразимый, неизбежный
Любезная моя Аглая, Я вижу ангела в тебе, Который, с неба прилетая С венцом блаженства на главе, Принес
Басня Дочь юная весны младой, Румяна Роза расцветала И утреннею красотой Сердца невольно привлекала.
Где Клии взять перо писать его дела? У Славы из крыла.
Я люблю тебя, без ума люблю! О тебе одной думы думаю, При тебе одной сердце чувствую, Моя милая, моя душечка.
Как интересна наша Маша! Как исстрадалася по Мише! Но отчего же ехать к Маше Так медлит долговязый Миша?
«О ты, убивший жизнь в ученом кабинете, Скажи мне: сколько чуд считается на свете?» — «Семь».
А кто он?— Француз, германец, Франт, философ, скряга, мот, То шалив, как ярый кот, То труслив, как робкий заяц;
Тебе легко — ты весела, Ты радостна, как утро мая, — Ты резвишься, не вспоминая, Какую клятву мне дала!
В тебе, в тебе одной природа, не искусство, Ум обольстительный с душевной простотой, Веселость резвая
В дни былые сорванец, Весельчак и веселитель, А теперь Москвы строитель, И сенатор, и делец, О мой давний
Давно ли, речка голубая, Давно ли, ласковой волной Мой челн привольно колыхая, Владела ты, источник рая