Стихи Дмитрия Кедрина

Стойбище осеннего тумана, Вотчина ночного соловья, Тихая царевна Несмеяна — Родина неяркая моя!

Как побил государь Золотую Орду под Казанью, Указал на подворье свое Приходить мастерам. И велел благодетель,-

Бродячий сюжет Девчину пытает казак у плетня: «Когда ж ты, Оксана, полюбишь меня? Я саблей добуду для

На окнах, сплошь заиндевелых, Февральский выписал мороз Сплетенье трав молочно-белых И серебристо-сонных роз.

Наступило бабье лето — Дни прощального тепла. Поздним солнцем отогрета, В щелке муха ожила. Солнце!

«Смотри, дитя, в мои глаза, Не прячь в руках лица. Поверь, дитя: глазам ксендза Открыты все сердца.

В камнях вылуща, в омутах вымоча, Стылый труп отрыгнула вода. Осталась от Григорий Ефимыча Много-много

Говорят, что есть в глухой Сибири Маленькая станция Зима. Там сугробы метра в три-четыре Заметают низкие дома.

В маленьком доме сирень на окне, Ясное-ясное, тихое-тихое Летнее утро мерещится мне. Мне вспоминается

Дохнул бензином легкий форд И замер у крыльца, Когда из дверцы вылез лорд, Старик с лицом скопца.

Всегда ты на людях, Как слон в зверинце, Как муха в стакане, Как гусь на блюде… Они появляются из провинций

Прощай, прощай, моя юность, Звезда моя, жизнь, улыбка! Стала рукой мужчины Мальчишеская рука.

На полу игрушки. В доме тишь. Мама вяжет. Ты спокойно спишь. В темно-голубой квадрат окна Смотрит любопытная луна.

Несчастный, больной и порочный По мокрому саду бреду. Свистит соловей полуночный Под низким окошком в саду.

После ночи пьяного разгула Я пошел к Проклятому ручью, Чтоб цыганка бабка Мариула Мне вернула молодость мою.

Щекотка губ и холодок зубов, Огонь, блуждающий в потемках тела, Пот меж грудей… И это есть — любовь?

Туч серебряные глыбы Расступились — и видны, Точно призрачные рыбы, Самолеты близ луны. Так и кажется

Только глянула — и сразу Напрямик сказала твердо: «Не хочу противогаза — У него слоновья морда!

…Имеющий в кармане мускус не кричит об этом на улицах. Запах мускуса говорит за него. Саади У поэтов

Ты, что хлеб свой любовно выращивал, Пел, рыбачил, глядел на зарю. Голосами седых твоих пращуров Я, Россия

Нам, по правде сказать, в этот вечер И развлечься-то словно бы нечем: Ведь пасьянс — это скучное дело

Весь край этот, милый навеки, В стволах белокорых берез, И эти студеные реки, У плеса которых ты рос

Потерт сыромятный его тулуп, Ушастая шапка его, как склеп, Он вытер слюну с шепелявых губ И шепотом попросил на хлеб.

Любимого сына старуха в поход провожала, Винцо подносила, шелковое стремя держала. Он сел на коня и сказал

Выдь на зорьке и ступай на север По болотам, камушкам и мхам. Распустив хвоста колючий веер, На сосне

Как темно в этом доме! Тут царствует грузчик багровый, Под нетрезвую руку Тебя колотивший не раз… На

Такой ты мне привиделась когда-то: Молочный снег, яичная заря. Косые ребра будки полосатой Чиновничья

Вот и вечер жизни. Поздний вечер. Холодно и нет огня в дому. Лампа догорела. Больше нечем Разогнать сгустившуюся тьму.

Война пройдет — и слава богу. Но долго будет детвора Играть в «воздушную тревогу» Среди широкого двора.

Меня томит гриппок осенний, Но в сердце нет былой тоски: Сплелись в цепочку воскресений Недуга светлые деньки.

Ещё и солнце греет что есть силы, И бабочки трепещут на лету, И женщины взволнованно красивы, Как розы

Ты говоришь, что наш огонь погас, Твердишь, что мы состарились с тобою, Взгляни ж, как блещет небо голубое!

Нет, не всегда смешон и узок Мудрец, глухой к делам земли: Уже на рейде в Сиракузах Стояли римлян корабли.

Вон та Недалекая роща, Вся в гнездах Крикливых грачей, И холм этот, Кашкой заросший,— Уж если не наш

Западные экспрессы Летят по нашим дорогам. Смычки баюкают душу, Высвистывая любовь. Знатные иностранцы

Ложишься спать, когда в четыре Дадут по радио отбой. Умрешь — единственная в мире Всплакнет сирена над тобой.

Кем я был? Могильною травою? Хрупкой галькою береговою? Круглобоким облачком над бездной? Ноздреватою

Эти гордые лбы винчианских мадонн Я встречал не однажды у русских крестьянок, У рязанских молодок, согбенных

Подгулявший шутник, белозубый, как турок, Захмелел, прислонился к столбу и поник. Я окурок мой кинул.

Улетают птицы за море, Миновало время жатв, На холодном сером мраморе Листья желтые лежат. Солнце спряталось

Над проселочной дорогой Пролетали самолеты… Мальчуган лежит у стога, Точно птенчик желторотый.

Шилом бреется солдат, Дымом греется… Шли в побывку Из Карпат Два армейца. Одному приснилось: Мать Стала

…Итак, приезжайте к нам завтра, не позже! У нас васильки собирай хоть охапкой. Сегодня прошел замечательный

Ты заскучал по дому? Что с тобою? Еще вчера, гуляка из гуляк, Ты проклинал дырявые обои И эти стены с

Серы, прохладны и немы Воды глубокой реки. Тихо колышутся шлемы, Смутно мерцают штыки. Гнутся высокие

Я рожден для того, чтобы старый поэт Обо мне говорил золотыми стихами, Чтобы Дафнис и Хлоя в четырнадцать

Протирая лорнеты, Туристы блуждают, глазея На безруких богинь, На героев, поднявших щиты. Мы проходим

Следы войны неизгладимы!.. Пускай окончится она, Нам не пройти спокойно мимо Незатемненного окна!

Экой снег какой глубокий! Лошадь дышит горячо. Светит месяц одинокий Через левое плечо. Пруд окован крепкой

Когда я уйду, Я оставлю мой голос На чёрном кружке. Заведи патефон, И вот Под иголочкой, Тонкой, как