Стихи Дмитрия Мережковского
Не плачь о неземной отчизне, И помни,- более того, Что есть в твоей мгновенной жизни, Не будет в смерти ничего.
Далеких стад унылое мычанье, И близкий шорох свежего листа… Потом опять — глубокое молчанье… Родимые
В небе, зелёном, как лёд, Вешние зори печальней. Голос ли милый зовет? Плачет ли колокол дальний?
Что ты можешь? В безумной борьбе Человек не достигнет свободы: Покорись же, о, дух мой, судьбе И неведомым
И опять слепой надежде Люди сердце отдают. Соловьи в лесах, как прежде, В ночи белые поют. И опять четы
Был зимний день; давно уже стемнело, Но в комнату огня не приносили; Глядело в окна пасмурное небо, Сырую
Как наполняет храм благоуханье Сожженных смол, Так вересков наполнило дыханье Вечерний дол, И сладостно
Путник с печального Севера к вам, Олимпийские боги, Сладостным страхом объят, в древний вхожу Пантеон.
С тобой, моя печаль, мы старые друзья: Бывало, дверь на ключ ревниво запирая, Приходишь ты ко мне, задумчиво-немая
Ослепительная снежность, Усыпительная нежность, Безнадежность, безмятежность — И бело, бело, бело.
Нам и родина — чужбина, Всюду путь и всюду цель. Нам безвестная долина — Как родная колыбель.
В аллее нежной и туманной, Шурша осеннею листвой, Дитя букет сбирает странный, С улыбкой жизни молодой…
В этот вечер горячий, немой и томительный Не кричит коростель на туманных полях; Знойный воздух в бреду
Широко раскинулся ветвями, Чуждый неба, звуков и лучей, Целый лес кораллов под волнами, В глубине тропических морей.
1 Еще роса на сжатый колос Хрустальной сеткой не легла, И желтых лент в зеленый волос Еще береза не вплела.
С потухшим факелом мой гений отлетает, Погас на маяке дрожащий огонек, И сердце без борьбы, без жалоб
Устремляя наши очи На бледнеющий восток, Дети скорби, дети ночи, Ждем, придет ли наш пророк.
И вновь, как в первый день созданья, Лазурь небесная тиха, Как будто в мире нет страданья, Как будто
Я всех любил, и всех забыли Мои неверные мечты. Всегда я спрашивал: не ты ли? И отвечал всегда: не ты.
С улыбкою бесстрастия Ты жизнь благослови: Не нужно нам для счастия Ни славы, ни любви, Но почки благовонные
Как от рождения слепой Своими тусклыми очами На солнце смотрит и порой, Облитый теплыми лучами, Лишь
Из Бодлэра Я люблю ваши нежно-зеленые глазки; Но сегодня я горьким предчувствием полн: Ни камин в будуаре
Из Альфреда Мюссэ Ты, бледная звезда, вечернее светило, В дворце лазуревом своем, Как вестница встаешь
Если розы тихо осыпаются, Если звезды меркнут в небесах, Об утесы волны разбиваются, Гаснет луч зари
Мне будет вечно дорог день, Когда вступил я, Пропилеи, Под вашу мраморную сень, Что пены волн морских
На Голгофе, Матерь Божья, Ты стояла у подножья Древа Крестного, где был Распят Сын Твой, и, разящий
Больной, усталый лед, Больной и талый снег… И все течет, течет… Как весел вешний бег Могучих мутных вод!
Погруженный в скорбь немую и усталый, в ночь глухую, Раз, когда поник в дремоте я над книгой одного Из
Летние, душные ночи Мучат тоскою, веют безумною страстью, Бледные, звездные очи Дышат восторгом и непонятною властью.
Будь что будет — все равно. Парки дряхлые, прядите Жизни спутанные нити, Ты шуми, веретено.
По горам, среди ущелий темных, Где ревел осенний ураган, Шла в лесу толпа бродяг бездомных К водам Ганга
И снилось мне: заря туманная, В полях густеющая мгла, И сосен кровь благоуханная — Светлотекущая смола.
Не утешай, оставь мою печаль Нетронутой, великой и безгласной. Обоим нам порой свободы жаль, Но цепь
Глядим, глядим все в ту же сторону, За мшистый дол, за топкий лес. Вослед прокаркавшему ворону, На край
Бледный месяц — на ущербе, Воздух звонок, мертв и чист, И на голой, зябкой вербе Шелестит увядший лист.
Из Бодлэра Голубка моя, Умчимся в края, Где всё, как и ты, совершенство, И будем мы там Делить пополам
Порой умолкнет завыванье Косматых ведьм, декабрьских вьюг, И солнца бледное сиянье Сквозь тучи робко
Печальный мертвый сумрак Наполнил комнату: теперь она похожа На мрачную, холодную могилу… Я заглянул
Уснуть бы мне навек, в траве, как в колыбели, Как я ребенком спал в те солнечные дни, Когда в лучах полуденных
И хочу, но не в силах любить я людей: Я чужой среди них; сердцу ближе друзей — Звезды, небо, холодная
Ни злом, ни враждою кровавой Доныне затмить не могли Мы неба чертог величавый И прелесть цветущей земли.
Надежды нет и нет боязни. Наполнен кубок через край. Твое прощенье — хуже казни, Судьба. Казни меня, прощай.
Чем больше я живу — тем глубже тайна жизни, Тем призрачнее мир, страшней себе я сам, Тем больше я стремлюсь
Давно ль желанный мир я звал к себе, тоскуя, Любил и проклинал любви святую власть, Давно ли из цепей
О век могучий, век суровый Железа, денег и машин, Твой дух промышленно-торговый Царит, как полный властелин.
По дебрям усталый брожу я в тоске, Рыдает печальная осень; Но вот огонек засиял вдалеке Меж диких, нахмуренных сосен.
Порой чета голубок над полями Меж черных туч мелькнет перед грозою, Во мгле сияя белыми крылами;
Испепелил, Святая Дева, Тебя напрасный Фэбов жар; Был даром божеского гнева Тебе признанья грозный дар.
С усильем тяжким и бесплодным, Я цепь любви хочу разбить. О, если б вновь мне быть свободным.
О если б жить, как вы живете, волны, Свободные, бесстрастие храня, И холодом, и вечным блеском полны!