Стихи Эдуарда Асадова
Хоть я не зол, но помнить я умею Обиды те, что ранили мне душу, И, мстить решив — решенья не нарушу.
Чтоб от лжи не страдать в ледяной тоске, Ты с лгуном говори на его языке. Не смущайся, любые узлы вяжи.
Грозою до блеска промыты чащи, А снизу, из-под зеленых ресниц, Лужи наивно глаза таращат На пролетающих
Не ленинградец я по рожденью. И все же я вправе сказать вполне, Что я — ленинградец по дымным сраженьям
Он ей предлагал для прогулок Дорогу — простого проще: Налево сквозь переулок В загородную рощу.
Как мало все же человеку надо! Одно письмо. Всего-то лишь одно. И нет уже дождя над мокрым садом, И за
Перед гранитной стелою стою, Где высечена надпись о тебе. Где ты сейчас: в аду или в раю? И что теперь
Фиолетовый вечер забрался в сад, Рассыпая пушинками сновиденья. А деревья все шепчутся и не спят, А деревья
В плетеной корзине живые цветы, Метель за морозным окном. Я нынче в гостях у актерской четы Сижу за накрытым столом.
Нет, не льщусь я словом «ветераны», Хоть оно почетно, может быть. Только рано, абсолютно рано Мне такое
После первой страстной ночи Оба любят очень-очень. После третьей — лишь на треть. Ну, а суток через двести
Гоня хандру повсюду То шуткой, то пинком. Я и состарясь буду Веселым стариком. Не стану по приказу Тощать
В мире столько всяческого зла, Значит, надо помнить постоянно: Никогда не поздно и не рано Совершать
Должна ли быть умной любовь? Должна! Иначе возьмёт и начнёт жена Ужасные глупости совершать: Не спорить
Я часто слышу яростные споры, Кому из поколений повезло. А то вдруг раздаются разговоры, Что, дескать
Солдатики спят и лошадки, Спят за окном тополя. И сын мой уснул в кроватке, Губами чуть шевеля.
Я живу в Севастополе. В бухте Омега, Там, где волны веселые, как дельфины, На рассвете, устав от игры
Девушка, вспыхнув, читает письмо. Девушка смотрит пытливо в трюмо. Хочет найти и увидеть сама То, что
Я от взгляда её краснею, Любуясь жилкой на виске, Но наша сердечная дружба с нею Дом, построенный на песке.
Весь жар отдавая бегу, В залитый солнцем мир Прыжками мчался по снегу Громадный бенгальский тигр.
1. Брызгая лужами у ворот, Ветер мчит босиком по улице. Пригорок, как выгнувший спину кот, Под солнцем
Бывает ли женщина в жизни хоть раз неправа? Безумству вопроса нам следует лишь подивиться. Спросивший
Восточная мудрость гласит от века О том, что без принципов проще жить И все человечество легче любить
Кто придумал на свете такую разницу: Вот ты входишь в любовь, словно в светлый храм, А любимая сердце
Вы сущность женщины попробуйте поймите: Перед лицом мужчины, в сплошном смущении Она всегда нуждается
Какая любовь нас порой ожидает? Свеча или солнца горячий свет? Не мучьтесь! Ведь здесь лишь один ответ
Крыловский слонище вдруг в Моську влюбился. Влюбился и, страшно сказать, женился. Но Моська наутро, зевнув
Счастливый голос в трубке телефонной: — Люблю, люблю! Без памяти! Навек! Люблю несокрушимо и бездонно!
На струнах гитары не страшно бренчать: Струну заменить можно в полмгновения. А вот на нервах не стоит
Ну о чем человек иногда мечтает, Безразлично, по праву иль не по праву? Примитив — тот богатство в мечтах
Она восхваляла и труд всегда, И руки труда живые. И очень любила плоды труда, Но только такого и только
Парень живет на шестом этаже. Парень с работы вернулся уже, Курит и книгу листает. А на четвертом — девчонка
Зачем на свете люди лгут? Причин, наверно, масса: Одни от лжи процентов ждут, Как вкладчик от сберкассы.
Сегодня редко певцы поют. Сейчас на эстраде всего моднее Истошно орать. И они орут, Поскольку ведь петь
Ты смотришь вдаль чуть увлажненным взглядом, Держа бокал, сверкающий вином. Мы тридцать лет с тобою всюду
Твердят, что нас вечно смущает бес, А все наши горести и лишения — Это суровая кара небес За всякие прошлые
Воздух синью наливается, Небосвод поднялся выше, Словно кошка выгибается Тучка алая на крыше.
Художники часто разные средства Для экскурса в молодость выбирают: Таланты, творя, воскрешают детство
Шагаем по годам, как по ступеням. Не надо ныть, что тяжек наш подъем. Коль новой вдруг ступеньки не найдем
Веронике Тушновой и Александру Яшину Я не открою, право же, секрета, Коль гляну в ваши трепетные дни.
С давних пор ради той, что дороже мира, Ради взгляда, что в сердце зажег весну, Шли мужчины на плаху
Артистке цыганского театра «Ромэн» — Ольге Кононовой Ах, как бурен цыганский танец! Бес девчонка: напор, гроза!
Она была так хороша собой, Что все мужчины с жаром каждый раз Любой каприз, любой ее приказ Бросались
Как лось охрипший, ветер за окошком Ревет и дверь бодает не щадя, А за стеной холодная окрошка Из рыжих
Ему постоянно с ней не везло: На отдыхе, в спорах, в любой работе Она, очевидно, ему назло Делала всё
Ботаник, вернувшийся с южных широт, С жаром рассказывал нам О редких растениях горных высот, Взбегающих
Скажи мне: что с тобой, моя страна? К какой сползать нам новой преисподней, Когда на рынках продают сегодня
Гордые шеи изогнуты круто. В гипсе, фарфоре молчат они хмуро. Смотрят с открыток, глядят с абажуров
Про старика сказали: — В детство впал, Так стоит ли считаться с ним на свете?! — А он не в детство впал
Говорят, что богатство — ужасно большое зло, Оно, как и бедность, уродует людям душу. Я скажу откровенно