Стихи Эдуарда Асадова
«Один за всех и все за одного»! Сказать легко. Но если разобраться, То одному за всех не разорваться.
Годы бегут по траве и по снегу, Словно по вечному расписанию. И только одно не подвластно их бегу: Наши
Я, наверное, так любил, Что скажите мне в эту пору, Чтоб я гору плечом свалил,- Я пошел бы, чтоб сдвинуть гору!
Ты любишь меня и не любишь его. Ответь: ну не дико ли это, право, Что тут у него есть любое право, А
Он в гости меня приглашал вчера. — Прошу, по-соседски, не церемониться! И, кстати, я думаю, познакомиться
С вершины громадной сосны спозаранку Ударил горячий, веселый свист. То, вскинувши клюв, как трубу горнист
Мы шли по росистой тропинке вдвоем Под сосен приветственный шорох. А дачный поселок — за домиком дом
Я окончил новые стихи, Только в сердце — никакого счастья. За какие новые грехи Буду взыскан я «верховной властью»?
Да, легко живет, наверно, тот, Кто всерьез не любит никого. Тот, кто никому не отдает Ни души, ни сердца своего.
Царем пернатых мир его зовет. И он как будто это понимает: Всех смелостью и силой поражает И выше туч
О нет, я никогда не ревновал, — Ревнуют там, где потерять страшатся. Я лишь порою бурно восставал, Никак
Ну каким ты владеешь секретом? Чем взяла меня и когда? Но с тобой я всегда, всегда, Днем и ночью, зимой и летом!
Она всё знает, Любит парнишку одного, Пересыхают губы, Как вспомнит про него. Но ходят пересуды, Всё
Ты веришь, ты ищешь любви большой, Сверкающей, как родник, Любви настоящей, любви такой, Как в строчках
Пришли друзья. Опять друзья пришли! Ну как же это славно получается: Вот в жизни что-то горькое случается
Падает снег, падает снег — Тысячи белых ежат… А по дороге идёт человек, И губы его дрожат. Мороз под
Осень паутинки развевает, В небе стаи будто корабли — Птицы, птицы к югу улетают, Исчезая в розовой дали…
Сегодня я слово хочу сказать Всем тем, кому золотых семнадцать, Кому окрыленных, веселых двадцать, Кому
Сколько раз получал я на свете раны! Но страшней всех не пули и не ножи, Не осколки. А боль моя постоянно
Как-то раз появилась в центральной газете Небольшая заметка, а рядом портрет Старика дагестанца, что
В женщине качеств — полным-полно: Хитрость, любовь, красота, веселье. Женщина в сущности — то же вино
Всем хоть раз, да изменяли жены. А ему — ни разу. В чем секрет? А секрета никакого нет: Он был холост.
До чего ж порой, сограждане, тщеславны вы: Ударения, и те менять готовы! Так поэты и художники Ивaновы
О, как же я счастлив с тобой, родная! Душа, и улыбка, и голос твой — Все праздник! И я вообще не знаю
Когда друзья становятся начальством, Меня порой охватывает грусть. Я, словно мать, за маленьких страшусь
Любое дело делайте с душой, Работайте в упорстве и горенье, Чтобы никто вас где-то за спиной Не упрекнул
Мне нравится с берега ранней весной, Раздевшись, в студеную воду нырнуть. Обдаст тебя сразу огонь ледяной.
Сколько я прочел на свете строк О любви, как плетью оскорбленной, О любви, безжалостно сожженной, Из
О плюсах и минусах в человеке Суди по тому, как он держит слово: Правдив, значит, плюсы — его основа
Багряные листья, словно улитки, Свернувшись, на влажной земле лежат. Дорожка от старой дачной калитки
Кристине Асадовой До чего рассвет сегодня звонок В пенисто-вишневых облаках. Он сейчас, как маленький
Есть гипотеза, что когда-то, В пору мамонтов, змей и сов, Прилетали к нам космонавты Из далеких чужих миров.
«Семь раз отмерь и только раз отрежь» Все это верно. Но сказку серьезно: Пока семь раз ты эту кашу ешь
Вокруг поляны в песенном разливе Как новенький стоит березнячок. А в стороне, под липой, говорливо Тугой
Ты говоришь, что счастье невозможно, Препятствий тьма и все ужасно сложно. А я считаю: если б мы любили
— Ухожу от мужа! Надоело! — Но скажи, родная, отчего? — Он — тиран! Он хочет, чтоб я ела То, что я готовлю для него!
Верить можно лишь в то, что всегда понятно. В непонятное как же возможно верить? Непонятное, правда
Нет выхода! — вздыхают иногда. Безвыходность — сплошная ерунда. Кто выхода в печалях не найдет, Пусть
Ах, как все относительно в мире этом! Вот студент огорченно глядит в окно, На душе у студента темным-темно
Сто раз решал он о любви своей Сказать ей твердо. Все как на духу! Но всякий раз, едва встречался с ней
Когда мне говорят о красоте Восторженно, а иногда влюблено, Я почему-то, слушая, невольно Сейчас же вспоминаю о тебе.
Красновидовские зори, Лес, цветы да тишина, Слева Горин, справа Зорин, Посредине — Шукшина.
Трепетным песенно-звонким утром Птиц заглушает то рык, то вой. Это меж Гангом и Брахмапутрой В джунглях
— Ты на меня рассердился снова, Назвал недотрогой, достал табак, А я… я на все для тебя готова, Вот женимся
Когда ты решишься в любви открыться Однажды и навсегда, Возможно, вначале она смутится И сразу не скажет «Да».
Сколько лет мы не виделись с вами — Даже страшно уже считать! Как в упряжке с лихими конями, Прогремели
Смешная птица пеликан! Он грузный, неуклюжий, Громадный клюв как ятаган, И зоб — тугой как барабан, Набитый
Сдвинув брови, твердыми шагами Ходит парень возле перекрестка. В этот вечер под его ногами Снег хрустит
Ты далеко сегодня от меня И пишешь о любви своей бездонной, И о тоске-разлучнице бессонной, Точь-в-точь
Если враг на тебя нацелит рога, Обозлён твоей славой иль знаний кругом, Чем смести эту ненависть, как снега?